7

ОТКАЗ ПРОКУРОРА

Государственный обвинитель в судебном заседании должен уметь видеть судебную перспективу уголовного дела и понимать, как представить то или иное доказательство в судебном заседании.

Надо отметить, что большинство уголовных дел расследуется на высоком уровне, в них достаточно доказательств, которые выдерживают самую придирчивую проверку в судебном следствии, но бывают и противоположные случаи, когда предварительное следствие проведено небрежно, вина подсудимого не доказывается, тогда долгом прокурора остаётся не обвинять, а отказаться от обвинения, что в последнее время делается довольно часто, так как прокурор должен быть заинтересован только в том, чтобы судом был вынесен законный приговор, независимо от того, будет он обвинительным или оправдательным, ведь добиться осуждения невиновного человека, это не соблюдение прокурорской морали, а добиться прокурору оправдания невиновного или отказаться от обвинения, это не предательство, а поступок.

У государственного обвинителя, к сожалению, существует прямая зависимость от вышестоящего начальника, с которым надо согласовывать позицию по делу и для которого оправдательный приговор крайне нежелателен, так как оправдание предусматривает реабилитацию незаконно привлеченного к уголовной ответственности, хотя по закону, в соответствии со ст. 17 УПК РФ, государственный обвинитель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

В своей адвокатской практике мне, в большинстве своём, встречались честные и порядочные прокуроры, которых я не могу упрекнуть в незаконных методах их работы, а если уголовные дела, в которых они участвовали, разваливались, то это только потому, что они предварительным следствием расследованы были очень плохо.

В данной статье я приведу один из примеров из своей адвокатской практики по уголовному делу, где государственный обвинитель в судебном заседании в обвинительной речи полностью отказалась от обвинения, на основании чего уголовное дело и уголовное преследование в отношении подсудимого было прекращено по реабилитирующим основаниям.

В конце апреля 2006 года ко мне обратился знакомый, директор солидной фирмы (ОАО), который пришёл с матерью обвиняемого Ю., который у него работал личным шофёром, пока его не задержали 19.04.2006 года прямо на работе в служебной машине, на которой он работал, а в последствии арестовали за неоднократный сбыт наркотических средств, машину вот уже вторую неделю почему то не отдают, хотя ни 18.04.2006 г., ни 19.04.2006 г. он с работы никуда не отлучался.

Мной было заключено письменное соглашение на защиту обвиняемого Ю. и …, но я не буду описывать свою работу на предварительном следствии, так как его как такового не было, адвокатом по назначению арест не обжаловался, мой подзащитный был допрошен в качестве подозреваемого и практически сразу же в качестве обвиняемого, ходатайств ими никаких заявлено не было, вину естественно он признал в полном объёме и даже сделал «добровольное» заявление о совершенных им преступлениях, которые он написал собственноручно. Кроме того, были проведены две очные ставки и опознание. Я же практически довольствовался только подачей нескольких десятков ходатайств, предъявленным окончательным постановлением предъявления обвинения, да ознакомлением с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, которое я ксерокопировал в полном объёме, так как все предварительное следствие было закончено после задержания подозреваемого Ю. через 14 дней. Когда нам было объявлено об его окончании и мы приступили к ознакомлению с материалами уголовного дела, которое длилось чуть более месяца, само дело дважды, по мной указанным в ходатайствах нарушениях уголовного закона и из-за халатности следователя возвращалось прокурором на предварительное следствие для доработки и исправления ошибок (неверно была указана дата приобретения наркотического средства, не правильно указана фамилия «сбытчицы» наркотических средств). Только через 4 месяца, практически без исправления ошибок и нарушений уголовного закона, указанных мною в ходатайствах в порядке ст. 217 УПК РФ, 17.08.2006 года уголовное дело было направлено в суд.

Согласно обвинительному заключению, Ю., в неустановленное время, но не позднее 18 часов 30 минут 18.04.2006 г. действуя умышленно, преследуя преступную цель незаконного обогащения путём незаконного сбыта наркотических средств на территории г. Тюмени, с целью последующего сбыта наркотических средств гр. Б., у К. незаконно приобрёл наркотическое средство героин, массой 1,12 гр., что согласно Постановлению Правительства РФ от 07.02.2006 г. № 76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 УК РФ», является крупным размером, которое умышленно, незаконно с целью последующего сбыта хранил при себе. После этого, 18.04.2006 г. около 18 часов 30 минут Ю., продолжая преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотического средства — героин, умышленно, из корыстных побуждений, незаконно сбыл Б. данное наркотическое средство. Действия Ю. по данному эпизоду квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в крупном размере. Кроме того, Ю., в неустановленное время, не позднее 11 часов 50 минут 19.04.2006 г., действуя умышленно, преследуя преступную цель незаконного обогащения, путём незаконного сбыта наркотических средств на территории г. Тюмени, с целью последующего сбыта наркотических средств гр. С., у К. незаконно приобрёл наркотическое средство — героин, массой 0,96 гр., что является крупным размером, которое умышленно, незаконно с целью последующего сбыта хранил при себе, после чего, 19.04.2006 года около 11 часов 50 минут Ю., продолжая преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотического средства — героин, умышленно, из корыстных побуждений, незаконно сбыл С. Данное наркотическое средство, действия Ю. по данному эпизоду квалифицированы по п. « б » ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершённый в крупном размере.

Наказание за каждое из этих преступлений предусматривает лишение свободы на срок от 5 до 12 лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей.

Судебное заседание, включая и предварительное слушание по уголовному делу, длилось шесть с половиной месяцев, где удача полностью отвернулась от государственного обвинителя, так как из девяти свидетелей обвинения, в судебном заседании были допрошены только трое: свидетель обвинения К., дважды продавшая наркотическое средство подсудимому Ю. и на тот момент уже будучи осужденной и отбываюшей наказание в колонии, откуда её по ходатайству прокурора доставили в судебное заседание, и которая не опознала в зале суда подсудимого Ю., как лицо, которому она дважды продала героин 18 и 19 апреля 2006 г., пояснив, что могла продать его раньше, но не в это время, после оглашения её показаний на предварительном следствии, она категорически от них отказалась, так как вообще их не читала, подписывала всё будучи под воздействием наркотиков и поверив работникам УФСКН, что её не посадят; свидетель Т., принимавший участие в следственных действиях в качестве понятого при личном досмотре молодого человека, так же не узнал в том парне подсудимого Ю. и твёрдо подтвердил, что это был не он, кроме того он пояснил, что у того был только один свёрток, содержимое которого ему не показали, из понятых он был только один и это было не 19.04.06 г., а гораздо позднее, кроме того, в ходе предварительного следствия его вообще не допрашивали и подписи в протоколе допроса не его и даже не похожи; третий свидетель (понятой), по существу дела ничего вспомнить не смог, а после оглашения его показаний вспомнил, что в начале 2006 года он находился на ул. Малыгина, 54, г. Тюмени, где к нему обратились сотрудники УФСКН с просьбой поучаствовать в качестве понятого, он согласился, в кабинете увидел мужчину, у которого ничего не нашли, его что-то спросили и он что-то подписал, никаких прав ему не разъясняли, а просто сказали подождать в коридоре или внизу, он полчаса прождал на улице и ушёл, после чего его пять месяцев не было в городе Тюмени, а сегодня его рано утром забрали из дома и привезли в суд.

Государственный обвинитель неоднократно заявлял ходатайства об оглашении показаний не явившихся в судебное заседание свидетелей в порядке п. 4 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, особенно просил огласить показания свидетеля Б., наркомана, который 19.04.2006 года решил оказать помощь в проведении проверочной закупки наркотического средства — героин у Паши, фамилию подсудимого Ю. он не знал, но сторона защиты не дала согласия на оглашение показаний и государственному обвинителю судом в оглашении данных показаний было отказано.

В судебном заседании были допрошены 12 свидетелей защиты: сослуживцы по работе в ОАО «ДЭСОТТ», подтвердившие, что в это время подсудимый Ю. находился на работе и никуда не отлучался, жена и родственники подсудимого, показавшие, что он еще три года назад пролечился и наркотики в настоящее время не употребляет, работает и хорошо зарабатывает, а всё свободное от работы время они проводят за городом на даче с родителями, где он занимается с двумя малолетними детьми 9 и 12 лет.

Мой подзащитный в судебном заседании отказался от признательных показаний, которые он вынужден был дать на предварительном следствии, свою вину не признал и все доводы государственного обвинения о его виновности опроверг, приобщив копии жалоб, написанных им лично и адвокатом в различные инстанции по поводу незаконных методов ведения следствия, в удовлетворении которых естественно ему было отказано.

Мной, на предварительном следствии и в судебном заседании, в порядке ст. 286 УПК РФ, были приобщены многочисленные справки, характеристики, а так же два ходатайства и обращения в суд от схода граждан района и с места работы, с просьбой: «Разобраться и оправдать невиновного человека».

26 февраля 2007 года, в судебном заседании при поддержании обвинения, государственный обвинитель, в соответствии со ст. 246 ч. 7 УПК РФ, отказалась от обвинения Ю. по данным эпизодам обвинения на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, то есть в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, в связи с чем, она просила уголовное дело и уголовное преследование в отношении Ю., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 года и 19.04.2006 года), прекратить в соответствии с ч. 1 ст. 239 УПК РФ.

В своей защитительной речи, которую в данном судебном заседании, впервые, я не стал писать и приобщать к материалам уголовного дела, так как если бы я её написал заранее, то мог бы не найти нужные возражения на доводы обвинения, отсутствующие на предварительном следствии и появившиеся только в суде, кроме того, несмотря на мою сдержанность, часто мои речи в суде эмоциональны и произносятся на одном дыхании, поэтому я чаще готовлю план и тезисы, а иногда и очень кратко её конспектирую, поэтому мне трудно читать речь по бумажке, так как стоит только на секунду оторвать взгляд от листа, как сразу же невольно начинаешь глазами искать по конспекту в поиске места, с которого надо читать далее, по этим основаниям великий адвокат А.Ф. Кони никогда не писал свои речи, а просто готовил краткий её конспект. Я просил суд прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении моего подзащитного Ю. на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, предусмотренных п. « б » ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 г. и 19.04.2006 г.), с последующей реабилитацией в порядке главы 18 УПК РФ, проанализировав исследованные в суде доказательства и дав оценку противоположной стороны, перечислив ряд нарушений УПК РФ в процессе предварительного следствия и в судебном заседании, указав, что протокол одного из основных свидетелей обвинения Б., показания которого безуспешно пытался огласить государственный обвинитель в судебном заседании, являются недопустимым доказательством, так как, согласно протокола его допроса, который находится в материалах уголовного дела, он допрошен 14.04.2006 г., а не 19.04.2006 г., когда было совершено преступление, что сделало его оглашение бессмысленным.

На краткую реплику государственного обвинителя по поводу того, что ей не понятно, зачем «ломал копья» адвокат и его защитительная речь продолжалась более двух часов, если она отказалась от обвинения. Затем, как бы между прочим, она спросила, как долго я готовился к судебным прениям? На что я просто ответил: «К судебным прениям я готовился последние два часа и всю предшествующую жизнь», считаю, что это не было преувеличением, так как адвокат, защищая своего подзащитного, тем более невиновного, просто обязан мобилизовать весь свой жизненный и профессиональный опыт, чтобы добиться законного и справедливого судебного решения или приговора. Также я сказал, что только я, адвокат, должен и буду решать в судебном заседании, что мне сказать, где сказать, когда сказать и как сказать!

В последнем слове подсудимого Ю., которое он сказал сразу же после прений сторон, не было ничего неожиданного и нового, он в полном объёме поддержал свою позицию, высказанную им в своих показаниях в судебном заседании.

В этот же день, 26.02.2006 года было вынесено и провозглашено ПОСТАНОВЛЕНИЕ, где суд, руководствуясь ст.ст. 239, 254 УПК РФ ПОСТАНОВИЛ: Уголовное дело и уголовное преследование в отношении Ю., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 года, 19.04.2006 года), прекратить на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, т.е. в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, с последующей реабилитацией в порядке главы 18 УПК РФ.

Данное постановление ни одной из сторон обжаловано не было и вступило в законную силу через 10 суток после его провозглашения, после чего еще долгих шесть месяцев мы добивались достойной реабилитации, добившись лишь одну десятую от требуемой суммы, которая устроила моего доверителя и он, устав от бесконечных судебных заседаний, удовлетворился той денежной компенсацией, которая не сразу, но ему была выплачена, но это уже другая история.

Уважаемые коллеги, Государство объявило прокуратуру и адвокатуру равноправными субъектами судебного процесса, но мы работаем в различных правовых режимах. На стороне прокурора — Государство, с его мощнейшими правоохранительными органами, политики и выборочно применяемый закон. А на стороне адвоката — только наше личное мужество, глубокие юридические знания, да иногда нас поддерживает общество и больше нам надеяться не на кого, хотя талант и профессионализм адвоката, а так же умение убеждать, приводят к желаемым для адвоката результатам, или как в описанном мною случае, к отказу государственного обвинителя от обвинения и тогда невольно вспоминается стихотворение, посвященное работникам прокуратуры:

Сказать спасибо мы хотим работникам прокуратуры,

и от души благодарим мы вашу нужную структуру.

За то, что правду и закон вы в массы искренне несёте,

и свой почётный в жизни трон вы обязательно займёте.

ТВОРЧЕСТВО  АДВОКАТОВ

ДЕНЬ АДВОКАТА

ДЕНЬ АДВОКАТА – ОСОБАЯ ДАТА,

Будем помнить его и ценить.

Адвоката придумали люди,

Чтоб защиту ему подарить.

Я ВАМ всем пожелаю удачи,

Громких дел, здоровья и сил.

Чтоб коллеги тебя уважали,

Чтоб не зря свою жизнь ты прожил.

ЮБИЛЕЙ

Юбилей, это праздник, не старость,

Пусть не чувствует сердце усталость.

Юбилей, это зрелость всегда,

Это опыт нашего труда.

Это знамя во славу друзьям,

Что склонилось за многие годы.

Это возраст совсем не большой,

Никогда, никогда не старейте душой!

Мы сегодня Вас поздравляем

С юбилеем ярким много раз,

И конечно от души желаем

Отмечать его ещё сто раз.

автор П.П. Батурин

ОТЧИЙ ДОМ

Седой карниз под мшистой крышей

И распушенная смола.

Песчаный двор, прямой и чистый.,

В углу нетлевшие дрова.

Крыльца прогнившие ступени

И вросший в землю старый хлев,

Крепки бревенчатые сени,

Здесь дверь со скрипом нараспев.

Труба давно здесь не дымится,

Ослепли окна от дождей.

Но через них мне часто снится

Улыбка матери моей.

Отец усталою походкой

Уже к калитке не придет,

Забор неровною решеткой –

Еще немного упадет!

Смотрю с тоской на пристань детства

И годы словно темь – вода

Нас разделяют шрамом сердца

Уходит детство навсегда!

автор В.И. Шарпатов

Тюмень, 1985