Публикации

 

СТРОПТИВЫЙ СОСЕД

 

Ни для кого не редкость споры и конфликты между соседями, где каждая из сторон заинтересована в том, чтобы все споры разрешались в их пользу. Но участникам споров, особенно споров между соседями, крайне сложно прийти к взаимопониманию или просто примириться, так как им мешают эмоции, и они не могут абстрагироваться от сложившейся ситуации и посмотреть на себя со стороны. Поэтому я всегда стараюсь обойти стороной подобного рода дела, так как в них практически невозможно спрогнозировать развитие ситуации.

Но когда ко мне за помощью обратилась пожилая пара, рассказав о беде, которая случилась с ними, а денег у них нет, так как они живут только на пенсию, которой не хватает даже на пропитание, я согласился помочь и защищать Георгия — пенсионера, родившегося в довоенные годы (9 мая 1936 года), безвозмездно, то есть совершенно бесплатно, так как не считал данное уголовное дело сложным и чем-то из ряда вон выходящим.

С материалами уголовного дела я без особых проблем ознакомился в суде перед судебным заседанием, куда представил свой ордер на защиту Георгия по «соглашению», хотя ему в судебное заседание уже был назначен адвокат по «назначению».

Из материалов уголовного дела следовало, что Георгий был человеком неуживчивым и регулярно устраивал скандалы с соседями и участковым уполномоченным, за что и получил крайне отрицательную характеристику от него. Далее следовало, что на территории Георгия, по согласованию с ним, был установлен столб, к которому были подключены электропровода повышенного напряжения 380 вольт и к которому с разрешения специализированных органов подключались другие соседи.

12 февраля 2000 года в 10 часов 30 минут сосед Б. зашел во двор Георгия с целью согласования даты и времени для подключения и протяжки дополнительной электроэнергии напряжением 380 В в свой дом, предварительно показав разрешение. На что Георгий не разрешил это делать и потребовал его ухода. На отказ уйти, Георгий взял вилы и направил их на соседа Б. в жизненно важные органы — в район лица и шеи, пытаясь проткнуть их, а затем нанёс ему несколько ударов металлическим черенком вил по голове, при этом кричал: «Запорю, уйди». Сосед Б. реально испугался за свою жизнь и здоровье, кроме того, в результате ударов, согласно медицинскому исследованию, соседу Б. были причинены телесные повреждения в виде кровоподтёка на голове, который расстройства здоровья не вызвал.

В результате противоправных действий Георгий совершил преступления, предусмотренные ст. 116 УК РФ — нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, за которое по Уголовному Кодексу РФ в 2000 году было предусмотрено наказание в виде исправительных работ на срок до шести месяцев, либо арестом на срок до трёх месяцев и ст. 119 УК РФ — угроза убийством, за которое в тот период предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок до 2-х лет.

Также было записано, что свою вину в содеянном обвиняемый Георгий признал в полном объёме и сожалеет о содеянном.

В судебном заседании со стороны обвинения выступило 6 свидетелей, четверо из которых оказались непосредственными очевидцами преступлений, так как сосед Б. пришёл с двумя родственниками, а так же пригласил свата с сыном, кроме того, как оказалось, всё происходило на глазах его жены, поэтому показания у них были как «под копирку». Свидетелем со стороны защиты могла бы выступить супруга Георгия, но она в период судебного разбирательства находилась в больнице, прихватило сердце и Георгий просил её не трогать, так как она очень боится, поэтому мной было принято решение — её не приглашать и не допрашивать в судебном заседании.

Мой подзащитный Георгий в судебном заседании показал, что его сосед Б. пришёл с родственниками, перелез через забор из сетки-рабицы, повредив при этом кусты смородины, так как зимой они очень хрупкие, зашёл через огород и попытался без спроса залезть на столб, на слова Георгия: «Покинуть территорию», никак не реагировал, да еще и обругал его. После чего Георгий взял что попало ему под руки, как оказалось, это были вилы, и направил их на соседа Б., который не только не испугался, но и отпихнул вилы и попытался их вырвать, возникла потасовка, в которой он мог его задеть черенком вил, кроме того, сосед Б. стал угрожать ему и позвал к себе родню, а затем плюнул в него и ушёл, пообещав вернуться с участковым.

Несмотря на мои просьбы не отрицать очевидного, Георгий не переставал утверждать, что не давал согласия на установку столба.

Хочу отметить, что хотя подсудимый Георгий в судебном заседании и продолжал утверждать, что он не давал согласие на установку столба на его приватизированной земле, государственный обвинитель показал его роспись в документах, но не это главное, просто на тот момент, подписывая документы, Георгий не предполагал и даже не мог подумать, чем это ему грозит и какие будут последствия.

Как рассказал Георгий в судебном заседании: «Столб был установлен в самом центре огорода, ближе к дому, напротив окна спальни, посреди грядок, а электрики, как назло приходили каждую неделю, да ещё не по одному разу и по большей части приходили именно летом, когда всё цвело и благоухало, ладно, что в этот раз всё происходило зимой. С собой они, как правило, тащили лестницы, какие-то ящики, инструменты и провода, которые уничтожали всё живое, приходили всегда по несколько человек, напрочь уничтожая весь урожай. Кроме того, постоянно шли и шли соседи, показывали какие-то бумажки и тоже подключались… Пожилым людям не было покоя ни днём, ни ночью, постоянно им приходилось открывать и закрывать калитку и получать извещения. Мало того, что они жили как на вулкане, Георгий увидел по телевизору, что под этими проводами жить вредно и они плохо влияют на здоровье. Старики и так боялись подходить к столбу, вдруг отпадут провода, а летом в дождь вообще не выходили из дома, вокруг столба искрилось и могло убить током, а тут ещё здоровье! Они из-за этого столба стали постоянно болеть. «Этот столб, — в заключении сказал подсудимый Георгий, — для меня является лютым врагом, и я сделаю всё, чтобы его не было, и тогда мы заживём…»

От такого признания подсудимого Георгия государственный обвинитель просто отмахнулся и тогда я пояснил, что пожилые люди очень мнительны, а подсудимый видит и винит во всех своих бедах этот злополучный столб, который стал не только его камнем преткновения, но и его «лютым» врагом, в котором он видит корень всех его бед и страданий, и боролся он не с соседями и участковым, а со своим врагом-столбом, который и довёл его до нервного срыва.

В судебном заседании со стороны защиты была всё же допрошена одна соседка, подруга жены Георгия, по его личности, которую я привёз в судебное заседание, а так же мной были приобщены грамоты и характеристика с его прежнего места работы, куда я съездил и которую не без труда получил, учитывая неуживчивый характер своего подзащитного. Заявлял я и ходатайство о проведении судебно-медицинской экспертизы потерпевшего, которая на предварительном следствии не проводилась, так как медицинское исследование доказательством по уголовному делу не является, но судом мне было отказано, да и я особо на её проведении не настаивал, что существенно помогло мне при вынесении судом приговора. Отказано мне было и в удовлетворении обоснованного ходатайства о недоказанности вины подсудимого Георгия по всем составам преступлений и прекращении в отношении его уголовного дела по реабилитирующим обстоятельствам.

Государственный обвинитель заявлял ходатайство и просил вызвать и допросить в судебном заседании эксперта, но фортуна повернулась лицом к подсудимому Георгию и эксперт не был допрошен, так как он в это время находился в отпуске.

В прениях сторон государственный обвинитель считал вину подсудимого Георгия доказанной в полном объёме и просил назначить по совокупности преступлений полтора года лишения свободы в колонии общего режима без штрафа, так как он находится на пенсии. Хочу напомнить, что шёл 2000 год и этот срок по такого рода уголовным делам для того времени, для отрицательно характеризующегося человека, был нормальным и вполне законным.

В своей защитительной речи в прениях сторон я огласил положительную характеристику подсудимого Георгия с места его последней работы и сослался на его преклонный возраст и отсутствие судимости. Вновь зачитал, заявленное ранее ходатайство о прекращении уголовного дела, где разложил по полочкам то, что никакой угрозы убийством не было и потерпевший не только не боялся, но и сам угрожал, и что просто направление вил в сторону потерпевшего не может быть реальной угрозой, а в нашем случае угроза была высказана на будущее. Сказал я и о побоях и о боли, которую, со слов потерпевшего, он испытывал, так как исследование было проведено только через три дня, а от экспертизы он отказался.

На основании этого я просил суд оправдать подсудимого Георгия по обоим составам преступлений за недоказанностью его вины.

Замечу, что беда не приходит одна и проблемы по данному делу возникали одна за одной. В судебном заседании мы узнали от государственного обвинителя, что прокуратурой обжалуется приватизация участка Георгия и идёт проверка по факту оскорбления им участкового, который написал заявление и просит возбудить в отношении Георгия уголовное дело. Одновременно с данным уголовным делом мне пришлось принять участие и в нескольких гражданских процессах, где мы отстояли приватизацию, так же при моём прямом участии было отказано и в возбуждении уголовного дела по факту оскорбления Георгием участкового. Считаю своей маленькой победой и выигранный судебный процесс, где было принято Решение по переносу столба с участка Георгия на другое место. И чем дальше я углублялся в процесс защиты подсудимого Георгия по уголовному делу, тем больше возникало других проблем, которые, как мне казалось, не закончатся никогда, но бросить беззащитного старика я уже не мог и решил дойти с ним до самого конца.

26 мая 2000 года был вынесен ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР, из которого следовало (дословно), что суд не нашёл доказанным угрозу убийством, так как реальность угрозы не подтверждена свидетелями, а факт направления вил в сторону потерпевшего с предложением уйти по-хорошему не может расцениваться как опасность для жизни и здоровья потерпевшего в тот момент. Потерпевший сосед Б. не испугался, он принял меры к обороне, так как знал, что угроза высказана на будущее, в случае отказа уйти, а угроза под каким-либо условием, не является реальной и другими лицами, кроме потерпевшего не подтверждена. Не доказан факт нанесения телесных повреждений, так как не была проведена судебно-медицинская экспертиза, от которой потерпевший отказался. Руководствуясь ст. 300-303 УПК РСФСР, суд ПРИГОВОРИЛ: Георгия по ст. 119 УК РФ и ст. 116 УК РФ оправдать за недоказанностью его вины. Оправдательный Приговор никем из сторон не обжаловался и вступил в силу 03 июня 2000 года, что также осталось загадкой правосудия 2000 года.

Закончилось уголовное дело, но у меня осталось много вопросов, один из которых: «Почему люди все вопросы хотят решать возбуждением уголовного дела против своего обидчика, не исключая оговор и другие противозаконные методы?», «Почему они не идут к профессиональным юристам и не пытаются урегулировать споры или конфликты в досудебном порядке, не доводя дело до суда?»

Наверное потому, что обычным людям, не имеющим юридического опыта и навыков, даже пытаться не стоит предполагать, в чью пользу будет вынесено решение суда, что им делать, ведь каждый из них хочет сохранить своё лицо, а ответ на все эти вопросы лежит на поверхности.

Любой спор можно решить мирным путём с помощью опытного адвоката, который не только позволит участникам споров сохранить своё лицо, но и хорошие отношения между ними, ну и конечно сэкономить время и деньги, которые неизбежно будут потрачены на длительные судебные процессы, из которых могут появиться другие процессы, про которые ты и не подозревал, и так до бесконечности.

 

ПОШЁЛ ЗА КОМПАНИЮ

 

Разбой является преступлением двухобъектным, которое одновременно посягает и на отношения собственности, и на здоровье человека; и каждый из них относится к категории основных, где обязательно проявляется насилие, которое используется исключительно как средство достижения корыстной цели, которое в юридических кругах называется инструментальным насилием.

При совершении разбойного нападения налицо проявление явного неуважения к закону, так как преступник попирает все моральные и этические нормы.

Поэтому я с особой осторожностью выслушал Диму, в присутствии его матери — законного представителя, так как ему, 21.11.1992 года рождения, за 11 дней до совершения преступления, исполнилось 14 лет.

Не без особого труда мной было выяснено, а в последствии следовало из обвинительного заключения, что 03.12.2006 года около 14 часов Дима и его друг Александр, которому на тот период исполнилось 15 лет, находясь у магазина «Универсам» по адресу: город Тюмень, ул. Республики, дом 90, увидев ранее незнакомого молодого человека, умышленно, из корыстных побуждений, с целью открытого хищения имущества потерпевшего, подошли к потерпевшему, и Дима потребовал деньги и сотовый телефон. После ответа потерпевшего, что у него ничего нет, с целью подавления воли к сопротивлению, достал из кармана куртки нож и высказал в адрес потерпевшего слова угрозы: «Давай быстро, а то пырну».

Потерпевший данную угрозу воспринял реально, опасаясь за свою жизнь и здоровье, но данное требование выполнять не спешил. После чего Александр, увидев на шее потерпевшего цепочку, потребовал её ему отдать, но получив отказ, с целью подавления воли потерпевшего к сопротивлению, также достал из кармана куртки нож и продемонстрировал его потерпевшему. В это время Дима, держа в руке нож, направил его на потерпевшего и высказал в его адрес слова угрозы: «Лучше отдай, иначе тебе порежу глотку». Потерпевший данную угрозу воспринял реально и, опасаясь за жизнь и здоровье, оказывать сопротивление не стал и отдал цепочку Александру, который передал её Диме. Завладев похищенным, Дима и Александр с места происшествия скрылись и распорядились им по своему усмотрению, причинив своими действиями потерпевшему значительный материальный ущерб, так как он являлся студентом и нигде не работал, не имел своего дохода.

Потерпевший со своего сотового телефона сразу же позвонил отцу, бывшему работнику милиции, который немедленно приехал вместе с работниками УВД Центрального АО г. Тюмени, которое находилось буквально в трехстах метрах от места происшествия. Александра и Диму они обнаружили на площади 400-летия Тюмени, где они мирно прогуливались и не собирались ни от кого прятаться. Александра удалось задержать сразу, а Дима убежал и был задержан чуть позднее у себя дома, где у него изъяли похищенную цепочку и орудие преступления — нож.

В этот же день было принято от потерпевшего устное заявление о преступлении и составлен протокол осмотра места происшествия, с составлением схемы и фото-таблицы. Был составлен и протокол изъятия вещей, где была должным образом осмотрена золотая цепочка потерпевшего, которую он оценил в 1000 рублей и которая была приобщена к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. Цепочку вернули потерпевшему, приобщив к делу его расписку. Было проведено потерпевшим и опознание нападавших, которых он без труда опознал.

После этого следователь допросил обоих фигурантов по уголовному делу, Диму и Александра, в качестве подозреваемых и, не откладывая дело в долгий ящик, предъявил им обвинение, где квалифицировал их действия по ч. 2 ст. 162 УК РФ — разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, санкция за которое предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей.

Дима и Александр во всём признались, и следователь в присутствии «дежурного» адвоката и законных представителей несовершеннолетних, всё надлежащим образом оформил и отпустил обоих обвиняемых домой, «отобрав» у них подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Мне оставалось только констатировать факты, так как следователь больше по делу вообще ничего не собирался делать и готовил в прокуратуру обвинительное заключение, кроме того, он был удивлен моим появлением, заявив, что им (обвиняемым) еще надо?, я ведь отпустил их домой по тяжкому преступлению, ну и пусть тихонько сидят дома до суда, так как их все равно реально посадят, это тебе не «кражёнка», а разбой.

Тем не менее, мной на предварительном следствии был заявлен ряд ходатайств: «Об исключении из обвинения квалифицирующего признака — группу лиц по предварительному сговору», как не нашедшего своего подтверждения, в чем мне было отказано; заявил ходатайство и «О проведении экспертизы золотой цепочки на предмет её стоимости», которая была 23.01.2007 года проведена, где из заключения экспертизы следовало, что данная цепочка является не золотой, а серебряной и её стоимость составляет не 1 000 рублей, как заявил потерпевший, а 121 рубль 60 копеек.

С огромным трудом я добился, и наравне с признательными показаниями была оформлена явка с повинной, а не сообщение о преступлении. Выполняя требования ст. 217 УПК РФ, то есть при ознакомлении с материалами уголовного дела, мной было написано ходатайство с полным обоснованием своей позиции по группе лиц и предварительному сговору, которого по данному уголовному делу между обвиняемыми не было, были приобщены характеристики Димы и его родителей, а так же его многочисленные грамоты.

Тщетно на всем протяжении предварительного следствия я пытался выяснить у своего подзащитного Димы причину, побудившую его совершить данное преступление, в ответ я слышал только одно: «Я пошел за компанию», хотя между нами установились вполне дружелюбные и доверительные отношения, также был установлен довольно-таки тесный психологический контакт. Хочу отметить, что аналогичный ответ подсудимый Дима дал и государственному обвинителю в судебном заседании.

В судебном заседании Дима вновь, как и на следствии, дал признательные показания, в содеянном раскаялся и попросил прощения у потерпевшего, который его простил и заявил ходатайство, что претензий не имеет и не настаивает на лишении свободы, так как ему ещё на предварительном следствии, по моей рекомендации, была выплачена сумма стоимости золотой цепочки в размере 1000 рублей, которая не была истребована Димой после проведения экспертизы, оценившей её в 121 рубль 60 копеек, и которая пошла в счет погашения причиненного «морального вреда».

Я же в судебном заседании постарался вложить в свою защитительную речь весь свой профессиональный опыт и попытался доказать, что мой подзащитный Дима, учащийся 9 «в» класса средней общеобразовательной школы № 36 города Тюмени, должен закончить хотя бы 9 классов, вновь заострил внимание на том обстоятельстве, что следует исключить из обвинения квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору», что Дима не судим и преступление совершил в несовершеннолетнем возрасте, характеризуется положительно, написал явку с повинной и в содеянном раскаялся, что следует признать смягчающим обстоятельством и назначить наказание с учетом требований ч. 6-1 ст. 88 УК РФ, без штрафа, так как у него нет самостоятельного заработка, а так же в соответствии со ст. 73 УК РФ осуждение считать условным.

В прениях сторон, государственный обвинитель отказалась от поддержания обвинения, исключив из обвинения квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору».

14.05.2007 года был вынесен Приговор, где суд в полном объеме разделил мою позицию по уголовному делу, исключив из обвинения квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» в связи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения в данной части, а так как Дима не судим, преступление совершил в несовершеннолетнем возрасте, по месту жительства характеризуется положительно, проживает в благополучной семье с родителями, родители воспитанием сына занимаются, по месту учебы характеризуется положительно, занимается спортом, имеет многочисленные почетные грамоты и дипломы, вину признал, в содеянном раскаивается. Учитывая его несовершеннолетний возраст, положительные характеристики, признание вины и раскаяние суд признал обстоятельствами, смягчающими наказание. Исходя из изложенного, учитывая смягчающие обстоятельства, суд считает, что исправление Димы может быть достигнуто без изоляции от общества и возможно применить к нему в соответствии со ст. 73 УК РФ условное осуждения с учетом требования ч. 8 — 1 ст. 88 УК РФ. Дополнительное наказание в виде штрафа, суд полагает Диме не назначать, в связи с отсутствием у него заработка.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 307; 309 УПК РФ, суд ПРИГОВОРИЛ: Признать Диму виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ и назначить ему наказание с учетом требований ч. 6-1 ст. 88 УК РФ в виде лишения свободы сроком на три года без штрафа и на основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком в два года. Обязать Диму учиться, периодически являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденного, не менять постоянного места жительства. Аналогичное наказание получил и второй подсудимый Александр. В кассационной инстанции приговор не обжаловался и через 10 дней вступил в законную силу.

Несмотря на столь благоприятный исход по уголовному делу для моего подзащитного Димы, я через некоторое время попытался разгадать и установить причину и условия совершения данного преступления, и пришел к выводу, что причины и условия совершения данного разбойного нападения коренятся в просчетах в воспитательной работе и формировании корыстно-паразитической мотивации в семье, вседозволенность и распространение психологии корыстолюбия и вещизма.

Кроме того, хочу отметить, что адвокатам, осуществляющим защиту несовершеннолетних, необходимо помнить, что несовершеннолетний подозреваемый или обвиняемый — это особая личность и фигура, у которой выражена незавершенность психологического и физического развития, желание самоутвердиться, проявить себя в каком–нибудь деле и многие другие особенности подросткового возраста, обуславливают мотивацию и способ совершения преступления.

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

 

Жене и другу

к Международному женскому дню

8 марта

ПОСВЯЩАЕТСЯ.

ЛЮБИМОЙ…

Неужели меня разлюбила,

Неужели разлука близка?

Неужели ты всё позабыла,

Поцелуи мои до утра?

Я надеюсь, что мы ещё встретим

Наш последний закат в свете дня.

Прогуляем всю ночь, не заметим,

Будто не было горя ни дня.

Я любовью своею закрою

И от горя, и от невзгод.

Бренным телом тебя прикрою

Своей жизни отдав отчёт.

Будь здорова ты и счастлива,

Буду счастлив и я тогда.

Будь добра как всегда и красива,

А ты в сердце моём всегда!

автор Батурин П.П.

 

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

С ЮБИЛЕЕМ

Ну где мне взять хвалебную песню,

Найти достойные слова.

Чтоб от горячих поздравлений

Не закружилась голова.

Чтоб в этот день Вы вспоминали

Не сумму юбилейных лет,

Не пережитые печали,

Бог с ними, у кого их нет!

Сегодня лучше оглянуться,

На всё, чем жизнь была светла.

На все счастливые минуты,

На все удачные дела.

Желаем Вам, чтоб годы молодили,

Невзгоды напрочь уходили.

Ну, а уж сил хватило бы у Вас

И на внуков, и на нас.

Вечной Вам не меркнущей радости

И мечты, уносящейся вдаль.

И побольше друзей-адвокатов,

Расставаться с которыми жаль.

Так будьте Вы судьбой согреты

И оставайтесь молодым.

Пусть долгим будет Ваше лето,

А осень — солнцем золотым!

автор Батурин П.П.

***

Пятьдесят семь мне минуло вчера:

Уже диагнозы мне ставят доктора.

К концу дорога, что казалась бесконечной,

И промелькнула жизнь, казавшаяся вечной.

Я всех любил, боясь кого обидеть.

Не научился в жизни ненавидеть,

И скоро всем прощал грехи:

От всей души чуть-чуть писал стихи.

Я в жизни многое успеть спешил,

Как нас когда-то мудрый вождь учил.

Но ласки и любви людской не испытал,

И дальше двигаться нет сил, устал.

автор Цуков Е.А.

***

Не потому, что жизнь пошла на убыль,

Не потому, что осень листья жжет.

Не потому, что пал советский рубль,

А, может быть, совсем наоборот…

Живу, люблю, страдаю и мечтаю,

Не думая о том, что завтра ждет.

Не потому, что слишком много знаю,

А, может быть, совсем наоборот…

автор Галоганов А.П..

 

 

ДЕЛО ВРАЧЕЙ

 

Однажды ко мне за защитой обратилась уже немолодая женщина Ш., известный в городе врач-терапевт высшей категории, и рассказала, что против врачей ее клиники и её лично сфабриковано уголовное дело. Мне вспомнилось так называемое «дело врачей» или, как его называли в то время, «дело врачей-отравителей» — уголовное дело против группы видных советских врачей (профессоров), обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров, где после их ареста компания приняла общесоюзный характер. Однако репрессии закончились после смерти И.В. Сталина в начале марта того же 1953 года, и уже 3 апреля все арестованные по «делу врачей» были освобождены, восстановлены на работе и полностью реабилитированы, а искусственность сляпанного дела обнаружилась без особого труда, так как «сочинители» даже не побеспокоились о серьёзном прикрытии. В прессе 4 апреля 1953 года было официально объявлено, что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия». Для справки, мало кто знает, что разрабатывавшего «дело врачей» подполковника госбезопасности Рюмина арестовали, и 07.07.1954 года он был расстрелян.

На дворе шёл 2003 год, и к этому времени я уже удачно провёл несколько уголовных дел по защите врачей и знал, что политические и социальные процессы, происходящие в это время в России, обнажили серьёзные недостатки нашего здравоохранения, которые заставили всё медицинское сообщество задуматься и поразмыслить над изменившимся положением врача и его устаревшим патерналистским мышлением, над его взаимоотношениями с больными. Коммерциализация медицинских учреждений и внедрение в отечественную медицину коммерческих отношений привело к коррупции в этой сфере услуг, причем в основном преобладали случаи взяток за установление инвалидности, за освобождение от призыва в армию, за выдачу листка нетрудоспособности, за сокрытие нарушений предпринимателями санитарно-эпидемиологических правил и ряд других распространённых нарушений.

Всё это побудило меня написать данную статью и подробно остановиться на особенностях уголовного законодательства, используемого при защите врачей на предварительном следствии и в суде, а также обратить ваше внимание на важные, но недостаточно разработанные в юридической практике обстоятельства, исключающие уголовную ответственность медицинских работников при наличии их вины в неблагоприятном исходе, а так же правовой защите врачей при необоснованных обвинениях в профессиональных (медицинских) правонарушениях.

Итак, заключив соглашение с Ш. и побывав у следователя по её уголовному делу, мной было установлено, что она, являясь должностным лицом, а именно работая участковым терапевтом, в период времени с января 2002 года по июнь 2002 года, находясь на своём рабочем месте, что не соответствовало действительности, получила взятку в виде денег за изготовление заведомо подложной медицинской карты, в которой было бы указано наличие заболевания, с которым призывник К. не был бы призван в Вооруженные Силы РФ, которая впоследствии была предоставлена на военно-врачебную комиссию в районном военкомате, своими действиями Ш. совершила преступление, предусмотренное ст. 290 ч. 2 УК РФ — получение должностным лицом взятки за незаконные действия (бездействие), за что по действующему в тот период законодательству предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от трёх до семи лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до трёх лет.

Кроме того, Ш., в период времени с 11.03.2002 года по 27.04.2002 года, по указанию заместителя главного врача С., из иной личной заинтересованности, а именно из опасения потерять своё рабочее место, так как она могла быть уволена, трижды вносила в официальные документы — листки нетрудоспособности заведомо ложные сведения о наличии заболеваний у гражданина и освобождении его от работы, при этом ей достоверно было известно, что он с каким-либо заболеванием в указанные периоды к ней не обращался. Согласно заключения экспертов, подписи выполнены Ш. Своими действиями Ш. совершила три преступления, предусмотренные ст. 292 УК РФ — служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из иной личной заинтересованности, за каждое из которых предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.

Кроме того, Ш. 02.04.2002 года, в дневное время, являясь должностным лицом, находясь на своём рабочем месте, по указанию заместителя главного врача С., из иной личной заинтересованности, а именно потерять рабочее место, так как она могла быть уволена, «задним числом» внесла в официальные документы, а именно в бланки анализа мочи и анализа крови, ложные сведения о сдаче гражданином данных анализов 13.09.2000 года и 17.09.2000 года, после чего вклеила данные подложные бланки в медицинскую книжку. Согласно заключению эксперта, рукописные записи выполнены Ш. Своими действиями Ш. совершила преступление, предусмотренное ст. 327 ч. 1 УК РФ — подделка иного официального документа, предоставляющего права или освобождающее его от обязанностей, в целях его использования, за которое предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.

Кроме того, Ш. в дневное время, являясь должностным лицом, работая участковым терапевтом, находясь на своём рабочем месте, по указанию заместителя главного врача этого же лечебного заведения С., из иной личной заинтересованности, а именно опасаясь потерять рабочее место, так как при неисполнении указаний С., она могла быть уволена, с целью предоставления в подложную медицинскую карту гражданина, вносила в официальные документы, а именно в бланки анализов ложные сведения о сдаче анализов, после чего вклеивала данные подложные бланки в медицинскую книжку. Согласно заключению эксперта, рукописные записи выполнены Ш. Своими действиями Ш. совершила одиннадцать преступлений, предусмотренных ст. 327 ч. 2 УК РФ — подделка иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования, совершенные неоднократно, за каждое из которых предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок до четырёх лет.

Суть данного преступления состояла в том, что свидетеля К, который весной 2001 года закончил обучение в ТГНГУ и в конце лета 2002 года поступивший в аспирантуру, весной 2002 года должны были призвать на службу в армию, и чтобы избежать этого, он решил каким-либо способом уклониться от воинской обязанности и через своего знакомого вышел на заместителя главного врача поликлиники, которой рассказал об этом и оговорил сумму данной услуги в 1 000 долларов США в рублях по курсу из расчета 32 рубля за 1 доллар США. Через несколько дней он приехал в поликлинику, где С. Сказал ему, что всё проходит нормально и сообщили диагноз его заболевания — мочекаменная болезнь. Свидетель К. заплатил аванс в размере 10 000 рублей, а через некоторое время произвёл полный расчет. В апреле 2002 года ему в военкомате дали какой-то документ для заполнения в поликлинике по месту жительства, у С. он забрал свою амбулаторную книжку, заполнил документ и предоставил их врачу военкомата, где врачебная комиссия признала его годным к службе в армии, но с ограничением по службе, поэтому ему следовало 06.06.2002 года прибыть с вещами на призывной пункт. После чего он поехал в поликлинику к С., которая сказала, что уезжает в командировку и его дело будет вести врач Ш., которой всё известно.

06.06.2002 года, в день прибытия на призывной пункт, Ш. дала ему на руки больничный лист и сказала, что он может поехать в военкомат и показать им больничный лист, с которым его не призовут в армию. В военкомате врач потребовал сдать анализы, которые не подтвердили его заболевание и дали повестку на 07.06.2002 года. Вечером он вместе с отцом приехали в поликлинику к С. и потребовал вернуть деньги, она пообещала, а назавтра он отбыл по месту службы. Через три месяца, то есть в конце сентября 2002 года он был комиссован по состоянию здоровья. Все требования его и его отца о возвращении денег С. были игнорированы и он 29.01.2003 года добровольно пришёл в УВД, где сотрудникам ОБЭП добровольно всё рассказал и согласился на подконтрольную встречу с С. с использованием аудио- и видеоаппаратуры. Утром 31.01.2003 года, взяв аппаратуру у сотрудников милиции, он записал разговор с С. в её кабинете в поликлинике, где она сказала, что разделила деньги с врачем Ш., постарается их забрать и вернёт 1 000 долларов США только в том случае, если он не будет давать показания против неё и не будет говорить сотрудникам милиции о том, что он давал ей деньги за оформление амбулаторной книжки.

По этим основаниям 10.02.2003 года, 09.04.2003 года и 11.04.2003 года было возбуждено несколько уголовных дел, которые в дальнейшем были соединены в одно производство с присвоением единого номера уголовного дела.

Моя подзащитная, обвиняемая Ш., действуя согласно четко выработанной позиции и линии защиты, на предварительном следствии, как и в судебном заседании, свою вину не признала и пояснила, что весной 2002 года, точную дату не помнит, по просьбе главного врача С. лечила пациента, который сказал, что болен мочекаменной болезнью, но потерял амбулаторную карту, которую нужно восстановить, при этом он представил выписку из истории болезни из больницы «Нефтяник» и пачку результатов анализов. С. сказала, что пациент несерьезно относится к своему здоровью и ходит к урологу только тогда, когда случается приступ. Первый раз осматривала его в кабинете С. по просьбе последней, после этого он неоднократно приходил на прием непосредственно к ней во внерабочее время, где она выписывала ему больничные листы. По результатам анализов и выписке из больницы «Нефтяник», представленных пациентом, она оформила ему дубликат амбулаторной карты. В амбулаторную карту по представленным результатам анализов она записала дубликаты анализов из МСЧ. Сколько конкретно раз он приходил к ней на прием, не помнит, но когда он пришел последний раз, сказал, что ему нужна амбулаторная карта в поликлинику по месту жительства. Судя по анализам и выписке из стационара, у него была мочекаменная болезнь. Она не назначала ему повторную сдачу анализов, так как представленные им результаты анализов не ставила под сомнение. Давала ему направление сдать какой-то анализ, и он его сдавал. Все дубликаты анализов она выписала в один день, а больничные листы выдавала, но сколько раз, не помнит, как не помнит и даты выписок больничных листов. Больничные листы были выписаны задним числом, так как когда он находился в стационаре, он их не брал, а в период обращения к ней больничные листы ему понадобились. Понимала, что не имела права выдавать больничные листы за тот период, когда он находился на лечении в другом лечебном учреждении. Позднее она узнала, что он не хотел идти в армию, и для этого придумал историю с мочекаменной болезнью. С. не просила в его амбулаторную карту вносить сведения, не соответствующие действительности. Не помнит, просила ли у нее С. амбулаторную карту пациента. С. не обращалась к ней с просьбой о подделке каких-либо документов. Она поняла, что он — знакомый С. Она не боялась быть уволенной, С. уволить её не могла, так как не обладала такими полномочиями. Кроме того, она неоднократно сама хотела уволиться с той работы, но работать там было удобно, так как она жила рядом с МСЧ, вначале ребенок был маленький, затем нужна была категория. То, что она брала у заместителя главного врача С. и у пациента К. какие-то деньги, является оговором, она просто честно выполняла свои обязанности.

Также она обратилась к государственному обвинителю — прокурору с просьбой отказаться от обвинения в порядке ст. 246 ч. 7 УПК РФ.

16.05.2003 года обвиняемая Ш. совместно со мной ознакомилась с материалами уголовного дела, и мной в порядке ст. 217 УПК РФ было подано ходатайство о неполноте предварительного следствия, о том, что вина моей подзащитной Ш. в получении взятки от заместителя главного врача С. и пациента К. не доказана, так как ответственность за получение взятки наступает только тогда, когда должностное лицо получило взятку за выполнение или невыполнение какого-либо действия в интересах взяткодателя, или третьего лица, коими заместитель главного врача С. и пациент К. не являются, и никаких денег они ей не давали. Кроме того, моя подзащитная Ш., хотя и находилась в то время в стенах поликлиники, дала пациенту какие-то рекомендации и даже выписала дубликат медицинской карты во внерабочее время, не у себя на рабочем месте, а в кабинете заместителя главного врача С., избежав признаков должностного лица, но самое главное, что обвиняемая С. показывает, что никаких денег она Ш. не давала, да и не могла дать, так как Ш. просто честно выполняла свои должностные обязанности, поэтому уголовное дело в ее отношении по якобы совершенному ею преступлению, предусмотренному ст. 290 ч. 2 УК РФ — получение должностным лицом взятки за незаконные действия, так же и по трём преступлениям по ст. 292 УК РФ — служебный подлог, должно быть прекращено за отсутствием состава преступления. Также я просил прекратить уголовное дело в связи с отсутствием в деянии состава преступления в отношении обвиняемой Ш. по ст. 327 ч. 1 УК РФ — подделка иного официального документа, и одиннадцати преступлениям по ст. 327 ч. 2 УК РФ — подделка иного официального документа, совершённые неоднократно, поскольку бланки анализов, в подделке которых обвиняется Ш., не являются официальными документами, предоставляющими права или освобождающими от обязанностей.

Через три дня, а точнее 20.05.2003 года, уголовное дело с обвинительным заключением было направлено прокурору, который частично согласился с моими доводами и через месяц вернул уголовное дело следователю на доработку, который в течение ещё трёх месяцев проводил предварительное следствие, в результате которого прекратил в отношении обвиняемой Ш. уголовное преследование по ст. ст. 290 ч. 2 УК РФ — получение должностным лицом взятки за незаконные действия и по одному преступлению по ст. 292 УК РФ — служебный подлог, после чего уголовное дело ушло прокурору, а затем в суд.

Несмотря на прекращение и существенное изменение в сторону смягчения в отношении обвиняемой Ш. обвинительного заключения. мы решили не расслабляться и всё это время до судебного заседания посвятили подготовке к нему с выработкой новой линии защиты, с учетом прекращения уголовного дела по тяжкому преступлению и с желанием добиваться полного оправдания по остальным четырнадцати составам преступлений, которые моя подзащитная не совершала.

Обращаю внимание, что судом дважды, 27.10.2003 года и 26.01.2004 года, уголовное дело по моим ходатайствам возвращалось прокурору для устранения допущенных нарушений в течении 5 суток, так как была допущена путаница в изложении доказательств в части обвинения моей подзащитной Ш., были перепутаны даты совершения преступлений, а второй раз по моему ходатайству уголовное дело было возвращено, так как в ходе изучения материалов уголовного дела было установлено, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ, поскольку оно является нечитаемым, кроме того, в нём была нарушена нумерация страниц.

В судебном заседании наша позиция практически не изменилась, и обвиняемая Ш. давала те же показания, что и на предварительном следствии, лишь добавив, что хотя в первоначальных показаниях без адвоката действительно говорила, что боялась увольнения, но сейчас, в судебном заседании эти показания не подтверждает, так как перед каждым допросом её инструктировал главный врач о том, какие давать показания. Протоколы допросов не читала, так как не могла разобрать почерк, но оглашенные в судебном заседании показания не давала.

Государственный обвинитель в обвинительной речи в ходе судебного заседания в соответствии со ст. 246 ч. 7 УПК РФ отказалась от обвинения, предъявленного моей подзащитной, подсудимой Ш., по двум преступлениям по ст. 292 УК РФ, по ст. 327 ч. 1 УК РФ и одиннадцати преступлениям по ст. 327 ч. 2 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления, поскольку в судебном заседании не добыто доказательств её виновности, а бланки анализов, в подделке которых обвиняется Ш., не являются официальными документами, предоставляющими права или освобождающими от обязанностей.

В своей защитной речи я не был оригинальным и вновь заявил те же требования, что и в ходатайстве в порядке ст. 217 УПК РФ на предварительном следствии, а именно о прекращении уголовного дела по всем 14 составам преступлений на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления. Также я обратил внимание суда на то обстоятельство, что расследование уголовных дел по привлечению к уголовной ответственности медиков, в силу их специфики, представляет большие трудности; это объясняется отсутствием четкого разграничения определённых понятий как юристами, так и медиками, так как врачи должны, для того чтобы у них не было различного рода проблем и недоразумений, очень внимательно и корректно составлять первичную медицинскую документацию. Как сказал один старый доктор, что единственный достойный читатель, ради которого их стоит писать — это прокурор.

27.04.2004 года, на прениях сторон и при провозглашении Приговора, в суде присутствовала пресса, сотрудники которой периодически посещали судебные заседания, судом было вынесено Определение, где суд в полном объёме согласился с мнением защиты и государственного обвинения и руководствуясь ст. 246 УПК РФ и ст. 254 УПК РФ определил прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении Ш., обвиняемой по ст.ст. 292, 327 ч. 1, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2, 327 ч. 2 УК РФ, на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

В отношении второй подсудимой С. был вынесен обвинительный Приговор, она была осуждена к реальному лишению свободы и взята под стражу в зале суда.

Судебная коллегия по уголовным делам оставила Определение суда от 27.04.2004 года в отношении моей подзащитной в силе и ввиду того, что никаких серьёзных последствий для моей подзащитной не наступило, она в течении этих двух лет была на свободе и работала на своём рабочем месте, она отказалась от реабилитации.

Анализируя данное уголовное дело с точки зрения участия в следственных действиях моей подзащитной на первоначальном этапе без адвоката, подозреваемым и обвиняемым не надо строить иллюзий относительно доверительных отношений со следователем, так как его работа состоит в том, чтобы на допросе как можно больше узнать и затем зафиксировать его показания в протоколе, которые в дальнейшем приобретут силу доказательств. Я считаю, что не следует думать, что следователь вникнет и изучит все тонкости врачебной работы и станет сопереживать подозреваемым и обвиняемым, такого не будет, так как у него совершенно иные цели и задачи; он должен и обязан собрать улики и доказательства совершенного преступления, а затем, составив обвинительное заключение, передать уголовное дело в суд.

Я хочу сказать своим читателям, что это дело было, пожалуй, не только одним из интересных, но и одним из самых тяжелых дел, так как предварительным следствием за полтора года были собраны практически все основные доказательства, для осуждения моей подзащитной, обвиняемой Ш., и я на предварительном следствии и в судебном заседании вынужден был избрать тактику нападения, где после каждого представленного обвинением доказательства сразу же делал заявления или заявлял ходатайства с внесением в протокол судебного заседания, где обращал внимание суда на нарушения закона предварительным следствием. Кроме того, на каждый аргумент прокурора я заявлял свой контраргумент, что, по моему мнению, и позволило добиться желаемого результата для моей подзащитной, обвиняемой Ш.

Я стараюсь публиковать дела, за которые мне не стыдно, которыми я горжусь и которые мне дороги, и о которых я вспоминаю в тяжелую «годину» своей жизни, которые бывают у каждого из нас, и мне становится легче и вновь хочется работать с новыми силами.

Данная статья адресована мной медицинским работникам, особенно практикующим врачам всех специальностей, юристам, следователям, прокурорам, судьям и адвокатам, которые интересуются подобными делами, и им может быть полезна эта статья как справочное пособие, поскольку подобных публикаций недостаточно, а следователи, прокуроры и судьи не имеют четкого представления о специфике работы и профессиональных правонарушениях врачей и медицинских работников и не обладают достаточными знаниями о задачах и способах их расследования.

В заключение я хотел бы напомнить китайскую пословицу: «Не знать — не страшно, страшно — не хотеть знать».

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

***

Холодно сердцу, объятому стужей,

Боль нестерпимо сильна…

Ну, почему же тебе я не нужен?

Ну, почему же ты мне так нужна?

Стон электрички так глух и простужен,

Вдруг зазвенит как струна.

Как же случилось — тебе я не нужен,

Как же случилось, что ты так нужна?

Буду весенней капелью разбужен,

Пьян от весны, как от злого вина.

Что же мне делать, тебе я не нужен,

Как же мне жить, если ты так нужна?..

Время мне добрую службу сослужит.

Раны на сердце излечит сполна:

Только прости, что тебе я не нужен,

Только прости, что ты мне так нужна…

автор Галоганов А.П.

Жене и другу, Батуриной Н.П.,

посвящается.

ЛЮБИМОЙ К НОВОМУ ГОДУ

Добрая и красивая,

Ты самая счастливая.

Ты любима до боли сердечной,

В жизни моей и жизни вечной.

Ты заслужила любовь, уваженье,

И от души хочу в Новый год пожелать

Всегда здоровой быть и в настроенье,

Чтоб сил хватило внуков воспитать.

Этот день, пусть приласкает,

Счастье, радость принесёт.

Пусть надежда согревает,

А судьба пусть бережёт!

На часах уже двенадцать,

Не замедлить стрелок ход.

Попрошу я Вас подняться,

Пьём за всех, за Новый год!

Под бой курантов в звуках вальса,

Под Новый год желаю вновь

Поднять бокал за Мир, за счастье,

За дружбу, веру и любовь!

автор Батурин П.П.

Не только к богу

Спаси нас, боже, от ненастья,

Спаси от смерча и пурги,

Спаси от краденого счастья

И от несчастья сбереги!

Спаси от нищеты духовной,

Спаси от зависти глухой,

Спаси от алчности греховной

И от компании блатной!

Спаси от временного друга,

Спаси от дружбы по нужде,

Спаси от «замкнутого круга»,

От умиленья во вражде!

Спаси от труса в лихолетье ,

Спаси от мелочных забот,

Спаси от войн на белом свете

И распрям всем закончи счет !

Спаси от глупости и лени,

Спаси от пьянства напролёт,

Спаси от рабства на коленях,

Спаси меня и мой народ!

Спаси от жадности безмерной,

Спаси от чёрствости людской,

Спаси от власти непомерной

И от привычки воровской!

Спаси во всём!

Спаси нас, боже!

Спаси на целый грешный век!

И не забудь спросить нас тоже:

Чего ты стоишь, ЧЕЛОВЕК?!

автор Шарпатов В.И.

***

Я всегда мог сказать: «Честь имею»,

Но кому это надо теперь,

Где и чувства, и мысли тупеют,

Не от счастья, уж ты мне поверь.

Верь, мой друг, что душа рыдает,

Не от собственных ран и потерь:

От того, что Россия страдает,

Как терзаемый заживо зверь.

автор Цуков Е.А.

 

ДОЙТИ ДО КОНЦА И ПОБЕДИТЬ

 

Адвокат, оказывая юридическую помощь по особо тяжким делам об убийствах, разбоях и других насильственных преступлениях, должен знать не только нормы материального и процессуального права, но и использовать знания судебной медицины, криминалистики, психологии поведения личности при тех или иных обстоятельствах, что в совокупности поможет выработать единственно верную линию защиты, которая позволит его подзащитному выйти из неприятной, а порой и безвыходной ситуации с наименьшими последствиями.

Я в своей статье постараюсь сформулировать рекомендации и показать все возможные варианты и направления защиты адвокатов на предварительном следствии и в судах по делам об убийствах, разбоях и иных тяжких и особо тяжких преступлениях, наиболее подробно описав особенности и практику применения норм уголовного права по таким делам.

В конце апреля 2001 года ко мне обратилась женщина и попросила представлять интересы ее сына. Она считала его абсолютно невиновным. До обращения ко мне она пыталась воспользоваться помощью по объявлению «Бесплатный адвокат», после чего находилась совершенно в растерянном и подавленном состоянии. По результатам «бесплатного общения» она ничего не смогла понять, так как ей внушили, что положение её сына безнадежно и что-то предпринимать уже поздно.

Мой подзащитный М., двадцатитрехлетний молодой человек, обвинялся в том, что 07.03.2000 года М. и Н. приехали из г. Тюмени в деревню Чураки Тугулымского района Свердловской области для заготовки леса, при этом у М. с собой было ружье 12 калибра марки ИЖ 27 М 1. После совместного распития спиртного Н. рассказал М., что у его дедушки в соседней деревне имеются большие денежные средства от продажи квартиры, после чего было решено туда съездить и попросить у деда денег взаймы. Для этой цели они, находясь в состоянии алкогольного опьянения, около двух часов ночи 08.03.2000 года пришли к ферме крестьянского хозяйства родного дяди Н. и, разобрав участок крыши, проникли внутрь фермы, открыв её изнутри, запрягли лошадь в сани и направились в соседнюю деревню к деду Н. за деньгами, чем совершили преступление, предусмотренное п.п. «а», «в», «р» ч. 2 ст. 158 УК РФ — кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, с причинением значительного ущерба, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 6 лет со штрафом в размере до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда (на тот период это 50000 рублей).

Около 5 часов утра 08.03.2000 года, прибыв на лошади в деревню к деду Н., который без опасения впустил их к себе в дом, но денег дать отказался. Тогда М. и Н., осознавая, что в доме находятся два человека, дед и бабушка Н., решили напасть на них с целью завладения ценностями и автомобилем, который стоял во дворе, дабы впоследствии распорядиться этим имуществом и получить материальную выгоду, после чего, действуя во исполнение разработанного плана, направленного на совершение разбойного нападения в целях хищения чужого имущества, причинения насилия, опасного для жизни и здоровья путем производства М., из привезенного им ружья нескольких выстрелов в грудь каждому, а также нанесением лезвием топора и 2 удара обухом по голове супруге деда Н., с причинением потерпевшим тяжкого вреда здоровью и смертельных травм, чем совершил преступления, предусмотренные: п.п. «а», «ж», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ — убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, двум лицам, группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, сопряженное с разбоем, с целью скрыть другое преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 20 лет, либо смертной казни или пожизненного лишения свободы, и п.п. «б», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ — разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья человека, группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с применением оружия, в целях завладения имуществом в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, за которое предусмотрено наказание, в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет с конфискацией имущества.

Убедившись, что супруги мертвы, продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на хищение автомобиля, М. и Н. поочередно попытались запустить двигатель автомобиля ВАЗ 21053, который находился во дворе, но по техническим причинам запустить двигатель автомобиля им не удалось, после чего М. и Н. завладели находящимся в доме телевизором, который положили в сани и с целью сокрытия следов преступления и уничтожения имущества, подожгли дом, включив в электросеть трубчатый электронагреватель (ТЭН) и положили его на пол в кухне дома, набросав на ТЭН различные тряпки и бумагу, облили их керосином и убедившись, что возгорание неизбежно, скрылись с места преступления.

В ходе нагревания ТЭНа от высокой температуры, от воспламенившейся бумаги и тряпок огнем был уничтожен участок пола, но дальнейшее развитие пожара было локализовано и пожар был устранен посторонними лицами. Своими действиями М. совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 167 УК РФ — умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, повлекшее причинения значительного ущерба, совершенного путем поджога, за которое предусмотрено наказание, в виде лишения свободы на срок до 5 лет.

В тот же день 08.03.2000 года, по данному факту прокуратурой Тугулымского района Свердловской области было возбуждено уголовное дело, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а 15.03.2000 года в отношении М., заочно было предъявлено обвинение в совершении данного преступления и вынесено Постановление о применении к нему меры пресечения — заключения под стражу, одновременно 15.03.2000 года М. был объявлен в розыск, так как его место нахождения было неизвестно и только через 1 год и 1 месяц с небольшим, 16.03.2001 года подозреваемый М. был задержан в Омской области и заключен под стражу, после чего, через 2 месяца после его ареста, его матерью со мной было заключено соглашение на его защиту, так как её об аресте сына никто не известил и об этом она узнала случайно.

За эти 2 месяца М. 15.03.2001 года было предъявлено обвинение, где он практически признал всё, кроме убийства бабушки и деда Н., вину за которое он возложил на обвиняемого Н., подробно рассказав о краже лошади и саней, совершенном разбое, о похищенном телевизоре, попытке угона автомобиля и поджоге дома, также были проведены судебно-психиатрическая и судебно-наркологическая экспертизы, из которых следовало, что обвиняемого М., в отношении инкриминируемых ему деяний, следует считать вменяемым, кроме того, он является наркоманом и подлежит принудительному лечению от наркомании.

На всем протяжении длительного предварительного следствия, которое продолжалось более двух лет и трех с половиной месяцев (с 08.03.2000 по 20.06.2002), обвиняемый М. четыре раза был ознакомлен с материалами уголовного дела, то есть выполнены требования ст. 201 УПК РСФСР и четыре раза ему перепредъявлялось, практически без изменений, одно и тоже обвинение, так как по моим ходатайствам, один раз Тугулымский районный суд Свердловской области (28.02.2002 года) и три раза Свердловский областной суд (28.11.2001 года, 22.02.2002 года, 24.04.2002 года) отправлял уголовное дело прокурору Свердловской области для производства дополнительного расследования, практически в полном объеме удовлетворив все мои ходатайства, несмотря на возражения прокурора, которому данные ходатайства предварительно отправлялись после каждого ознакомления с материалами уголовного дела.

В очередной, четвертый раз направляя уголовное дело прокурору Свердловской области для производства дополнительного расследования и в полном объеме удовлетворив мои требования, Свердловский областной суд указал, что адвокатом Батуриным П.П. было приобщено к материалам дела 22 ходатайства, поданных в ходе следствия, которые остались без рассмотрения, кроме того, при ознакомлении с материалами уголовного дела, адвокатом Батуриным П.П. было подано 3 ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела справок, документов и характеризующего материала, которые следователем были удовлетворены, но второй обвиняемый Н. и потерпевшие с данными документами не были ознакомлены.

Были удовлетворены и мои ходатайства об отыскании орудий преступления: ружья, топора, патронов, которыми могли быть причинены потерпевшим телесные повреждения, а также о принятии мер к установлению личности водителя автомашины, перевозившего в город Тюмень похищенные вещи, кроме того, было удовлетворено мое ходатайство о проведении психологической экспертизы в отношении обвиняемых М. и Н. с целью установления среди них лидера, так как они оговаривают друг друга.

В связи с этим, в адрес прокурора Свердловской области было вынесено частное Постановление от 24.04.2002 года о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона при выполнении требований ст. ст. 201-204 УПК РСФСР с целью принятия мер к недопущению их повторения и устранению отмеченных недостатков.

Хочу отметить, что несмотря на все эти «предостережения», ничего из Частного Постановления Свердловского областного суда от 24.04.2002 года прокурором Свердловской области выполнено не было, кроме проведения комплексной психолого-психиатрической экспертизы, на рассмотрение которой мною было поставлено 54 вопроса и, согласно заключению которой следовало, что ответить на вопрос: «Есть ли лидерские тенденции среди личностных особенностей М.» (моего подзащитного) не представляется возможным, так как при исследовании личностной сферы испытуемый исказил результаты теста, стремясь приукрасить свой облик, а учитывая личностные особенности обвиняемого Н., можно предположить, что в личностных взаимоотношениях он занимает позицию ведомого.

Согласно обвинительному заключению по уголовному делу, утвержденному 25.06.2002 года прокурором Свердловской области следовало, что смягчающих обстоятельств у моего подзащитного, обвиняемого М. нет, а обстоятельствами, отягчающими наказание являются наступление тяжких последствий в результате совершенных преступлений, совершение преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору, а также совершение преступления с использованием оружия. Указано было и то, что на момент ареста М. нигде не учился и не работал, кроме того, длительное время скрывался от следствия и суда и находился в федеральном розыске.

В судебном заседании, после четырех довольно-таки длительных перерывов на дополнительное расследование, и которое затем продолжалось практически без перерывов чуть более пяти месяцев, с 23.09.2002 года по 25.02.2003 года, были допрошены 6 потерпевших, 18 свидетелей обвинения и 7 свидетелей защиты, не считая двоих обвиняемых, подсудимых М. и Н.

В ходе подготовительной части судебного заседания мной было заявлено ходатайство об исключении доказательств, представленных органами предварительного расследования, где я просил признать недопустимыми и исключить из перечня доказательств:

— Протокол осмотра места происшествия от 29.03.2000 года, где понятыми при его проведении были близкие родственники потерпевшего, его отец и дядя;

— Протоколы получения образцов крови обвиняемых М. и Н., так как из имеющихся в материалах дела Постановлений о получении образцов для сравнительного исследования и Протокола получения образцов, эти документы М. не объявлялись и им не подписывались, его участие при получении образцов крови в Протоколе не отражено, факта отказа от подписи не зафиксировано;

— Заключение судебно-медицинской (биологической) экспертизы вещественных доказательств, так как образцы крови М. были получены следователем с нарушением требований УПК, а само экспертное заключение содержит неоговоренные экспертом исправления, что является основанием его исключения.

Судом мое ходатайство было удовлетворено в полном объеме в Постановлении Свердловского областного суда от 23.09.2002 года.

В судебном заседании оба подсудимых М. и Н. по факту убийства двух лиц, не признали себя виновными и в один голос утверждали, что были просто наблюдателями происходящего, красочно и со всеми подробностями описывая события преступления в отношении друг друга.

Мой подзащитный, подсудимый М. в судебном заседании строго придерживался совместно выработанной со мной позиции защиты и ни на шаг не отступил от нее, ссылаясь на то, что действовал по принуждению при совершении разбойного нападения и завладении телевизором и имуществом потерпевших, испугавшись за свою жизнь, так как Н. направил на него ружье (аналогичные признания, по факту разбойного нападения, им были даны на предварительном следствии, только угрозы его убийства Н.)

После того, как мой подзащитный, подсудимый М. дал показания и ответил на мои вопросы, государственный обвинитель неожиданно спросил его, почему он изменил показания, данные на следствии, где в полном объеме признавал совершение кражи и разбойное нападение, отрицая убийство и поджог, и что он хочет этим добиться? На что получил ответ: «Хочу дойти до конца и победить», и тихо добавил: «Только скорее бы».

После окончания судебного следствия, в дополнениях, я заявил ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела поручительства с места работы о взятии на поруки подсудимого М. и справки о прохождении лечения от наркомании, так же я обратился к государственному обвинителю с просьбой об отказе от предъявленного обвиняемому М. обвинения по п.п. «а», «ж», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, я просил исключить квалифицирующий признак, предусмотренный п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ и указание о применении обвиняемым М. насилия и нанесение ударов женщине руками и ногами по голове и телу, а так же трёх ударов топором по голове, то есть причинение тяжкого вреда здоровью потерпевших, так как он этого не совершал и данный факт в судебном заседании не доказан.

Кроме того, я показал, что судом достоверно установлено, что подсудимый М. не судим, по этому прошу отказаться от обвинения в совершении им разбойного нападения по признаку неоднократности, так же я просил государственного обвинителя отказаться от обвинения по ч. 2 ст. 167 УК РФ, поскольку причастность подсудимого М. к совершению этого преступления органами предварительного расследования не установлена и в судебном заседании не было представлено доказательств, свидетельствующих об его участии в какой-либо форме в умышленном уничтожении и повреждении имущества потерпевших путем поджога.

Моё ходатайство и обращение к государственному обвинителю с такой просьбой именно в этой стадии — стадии дополнений, перед его обвинительной речью, было продумано и заранее спланировано, так как моя защитная речь будет сказана после обвинительной речи прокурора и другого способа донести до него свою позицию у меня не будет.

Хочу отметить, что я был услышан государственным обвинителем и он в прениях сторон — в обвинительной речи отказался от предъявленного М. обвинения по п.п. «а», «ж» , «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, а так же просил исключить квалифицирующий признак, предусмотренный п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, исключив и неоднократность, разделил государственный обвинитель мою позицию и по эпизоду кражи лошади, саней и сбруи, отказавшись от обвинения по п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст 158 УК РФ.

По поводу обвинения по ч. 2 ст. 167 УК РФ государственный обвинитель сказал, что обвиняемый М. подлежит оправданию, поскольку его причастность к совершению этого преступления органами предварительного расследования не установлена, в судебном заседании также не было представлено доказательств, свидетельствующих об его участии в какой-либо форме в умышленном уничтожении и повреждении имущества потерпевших путем поджога.

Признав подсудимого М. виновным, государственный обвинитель просил назначить наказание подсудимому М. в виде 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в колонии строго режима, а также он указал на необходимость назначить ему принудительное лечение от наркомании.

В своей защитной речи я обошел признание своей вины моим подзащитным в отношении разбойного нападения, а указал на ряд нарушений на предварительном следствии, игнорирование и волокиту при рассмотрении ходатайств и жалоб адвоката, о так и не найденном орудии преступления (охотничьего ружья 12-го калибра), а также обратил внимание на многочисленные нарушения, допущенные судом в судебном заседании, указав на то, что демонстрация видеозаписи допроса обвиняемого М. без его предварительного оглашения, является грубым нарушением уголовного закона, повторив всё мною сказанное в дополнениях государственному обвинителю, только уже с обоснованием и обобщением доказательств и обращением к суду о прекращении уголовного дела в связи с отказом от обвинения государственным обвинителем и оправдании подсудимого М. в отношении кражи, а в отношении совершенного разбоя озвучил позицию своего подзащитного о принуждении его к совершению данного преступления, просил я и не назначать принудительное лечение от наркомании, так как мной была в судебном заседании приобщена справка о прохождении им лечения.

Так же я обратил внимание суда на грубейшие нарушения уголовного закона на предварительном следствии и просил Свердловский областной суд, путем вынесения частного постановления, еще раз довести до сведения прокурора Свердловской области о допущенных следователями нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве ими предварительного расследования в отношении обвиняемого М. для принятия мер реагирования.

На возмущенный возглас государственного обвинителя и потерпевших по поводу моей защитной речи, я сказал словами выдающегося адвоката Ф. Н. Плевако и Ш. Монтескье, что за прокурором стоит закон, а за адвокатом — человек со своей судьбой, со своими чаяниями, и этот человек взбирается на адвоката, ищет у него защиты и очень страшно поскользнуться с такой ношей. Кроме того, жестокость законов препятствует их соблюдению.

25.02.2003 года Свердловским областным судом был вынесен Приговор, согласно которого мой подзащитный, обвиняемый М. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ и ему было назначено наказание в виде 9 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии строго режима.

По ч. 2 ст. 167 УК РФ, мой подзащитный, обвиняемый М. был судом оправдан за непричастностью к совершению этого преступления.

В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ и ч. 2 ст. 99 УК РФ обвиняемому М. было назначено принудительная мера медицинского характера — амбулаторное принудительное наблюдение и лечение от наркомании у психиатра по месту отбытия наказания, так как из акта экспертизы, проведенной 29.05.2001 года, при осмотре М., специалисты обнаружили у него не только следы инъекций на коже по ходу вен в области локтевых суставов, но и другие признаки, свидетельствующие о наличии у М. заболевания наркомании.

Второму подсудимому Н., который судом был признан виновным в совершении всех инкриминируемых предварительным следствием преступлений, было назначено наказание в виде лишения свободы: по п.п. «а», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ — 17 лет; по п.п. «б», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ – 11 лет с конфискацией имущества; по ч. 2 ст. 167 УК РФ — 2 года, и в соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний по совокупности преступлений, окончательно было назначено наказание в виде 20 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Одновременно с Приговором 25.02.2003 года Свердловским областным судом было вынесено Постановление о прекращении уголовного дела в отношении моего подзащитного М., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ и п.п. «а» «ж», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ.

Также 25.02.2003 года Свердловским областным судом было вынесено частное постановление, которым, на основании ст. 29 УПК РФ, было постановлено довести до сведения прокурора Свердловской области о допущенных следователями прокуратуры нарушениях уголовно-процессуального закона при производстве ими предварительного расследования по уголовному делу для принятии мер реагирования.

Подводя итоги своей работы по данному уголовному делу, где с момента совершения преступления, с 08.03.2000 года до вступления Приговора Свердловского областного суда от 25.02.03 года в законную силу, после рассмотрения моей кассационной жалобы Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ и вынесения Кассационного Определения от 23.10.2003 года, прошло более трех лет и 7 месяцев, где несмотря на то, что предварительным следствием мой подзащитный, обвиняемый М. был признан виновным в совершении убийства двух лиц, где согласно комплексной психолого-психиатрической экспертизе он был практически признан лидером и ведущим в совершении преступлений, где согласно проведенной судебно-наркологической экспертизе он является наркоманом и подлежит принудительному лечению, но доскональное изучение материалов уголовного дела, правильно выбранная позиция и линия защиты принесли в судебном заседании огромный успех, о котором мой подзащитный даже не смел мечтать, где в отношении моего подзащитного, обвиняемого М. было прекращено уголовное дело по убийству двух лиц и по краже, он был оправдан судом по поджогу, а также частично, в сторону смягчения наказания было изменено обвинение по разбою, что позволило суду назначить довольно мягкое наказание.

Именно это позволило и придало сил и надежду моему подзащитному М. на дальнейшее обжалование судебных решений, после консультации со мной он решил бороться за себя до конца.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ через 8 месяцев после Приговора, в Кассационном Определении от 23.10.2003 года, по моей кассационной жалобе, Президиум Верховного суда РФ по уголовным делам в Постановлении об отказе в удовлетворении надзорной жалобы от 03.06.2004 года по моим надзорным жалобам, отказал нам в их удовлетворении и судебные решения были оставлены без изменения.

10.12.2003 года осужденный М., после рассмотрения моей кассационной жалобы с его участия в судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в городе Москве, был этапирован в город Екатеринбург, а затем в ЯЦ-34/2 г. Тюмени для отбытия наказания.

В этот период Федеральным Законом от 08.12.2003 года № 162-ФЗ было изменено законодательство, где снижалось наказание по ряду статей Уголовного Кодекса РФ и в конце января 2004 года, на встрече с осужденным М. мной были разъяснены ему данные изменения закона, была согласован текст Надзорной жалобы и принято решение о подготовке и подаче в суд ходатайства о пересмотре и приведении в соответствии с законом Приговора Свердловского областного суда от 25.02.2003 года.

07.07.2004 года Постановлением Ленинского районного суда города Тюмени было постановлено: Приговор Свердловского областного суда от 25.02.2003 года в отношении М. пересмотреть в соответствии со ст.10 УК РФ, так как уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу.

Суд постановил, считать М. осужденным по ст. 162 ч. 2 УК РФ (в редакции Федерального Закона от 08.12.2003 года № 162-ФЗ) к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, так как в редакции Федерального Закона от 08.12.2003 года № 162-ФЗ ст. 162 ч. 3 УК РФ претерпела изменения, под крупным размером в редакции данной статьи стало признаваться 250 000 рублей (ущерб, за который был осужден М. на тот период составлял 62 160 рублей), поэтому из действий М. исключен квалифицирующий признак «в целях завладения имущества в крупном размере» и данное преступление квалифицировано в новой редакции, как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия.

Суд исключил «конфискацию имущества», так как санкция ч. 2 ст. 162 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок от 5 до 10 лет и относится к категории тяжких и в ней исключена дополнительная мера наказания «конфискация имущества», а также было исключено указание на назначение лечения по п. «г» ст. 97 УК РФ.

Сразу же, после приведения в соответствие с действующим законодательством, Приговора Свердловского областного суда от 25.02.2003 года Постановлением от 07.07.2004 года, мной были собраны документы и подано в Ленинский районный суд города Тюмени ходатайство об условно-досрочном освобождении осужденного М., который Постановлением «Об условно-досрочном освобождении» от 18.10.2004 года условно-досрочно освободил осужденного М. от дальнейшего отбытия наказания.

Хочу дополнить, что через полтора года после освобождения, в конце апреля 2006 года, ко мне вновь обратился М., с которым мной было заключено соглашение по представлению его интересов в Центральном районном суде города Тюмени, куда обратились потерпевшие (родственники) по уголовному делу, где М. был осужден, с иском к ответчикам М. и Н. о взыскании компенсации морального вреда в размере по 500 000 рублей с каждого.

Я не буду описывать, как в течение пяти месяцев рассматривалось данное гражданское дело, так как речь в этой статье идёт совершенно об ином, но 27.09.2006 года было вынесено Решение, в котором суд отказал истцам в удовлетворении исковых требований, заявленных к моему доверителю, ответчику М., поскольку Свердловским областным судом 25.02.2003 года прекращено в отношении М. уголовное дело п.п. «а», «ж», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за отсутствием в его действиях состава этого преступления.

В отношении второго ответчика Н. иск потерпевших судом был удовлетворен частично и с него взыскана компенсация морального вреда в пользу потерпевших в размере 250 000 рублей.

Так, после вступления Приговора Свердловского областного суда в законную силу, где М., осужденный за особо тяжкое преступление к 9 годам лишения свободы с конфискацией имущества и отбыванием в исправительной колонии строго режима, с лечением от наркомании, от 23.10.2003 года, уже 18.10.2004 года, менее чем через один год, был условно-досрочно освобожден от наказания, и здесь можно было бы поставить точку и много говорить об элементарной удаче или просто везении. Но только адвокат, прошедший от начала до конца со своим доверителем, может рассказать, сколько было вложено труда, стараний, мастерства и переживаний, чтобы добиться такого результата, который бы удовлетворил своего подзащитного, да и самого себя.

Может быть вот из-за таких, поистине счастливых моментов, адвокат начинает понимать свое место в обществе и уважать свою действительно благородную профессию с большой буквы — профессию адвоката, истинного защитника человека, гражданина и общества.

В заключении хочу сказать, что обострившаяся социально-экономическая обстановка, правовая безграмотность и неспособность граждан привыкнуть к реалиям взрослой жизни, порой приводит их в криминальную среду, откуда выйти и начать нормальную жизнь практически невозможно, а перед адвокатами-практиками ставить сложный и давно назревший вопрос о поиске новых методов защиты запутавшегося и совершившего ошибку человека, который искренне желает не только стать на путь исправления, но и начав свою жизнь заново — на свободе, напрочь забыв свое криминальное прошлое, как страшный сон. Мы, пройдя с ним с начала до конца, должны ему в этом помочь, и это не только наш долг, но и наша прямая обязанность.

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

ДОЧЕРИ К СОВЕРШЕННОЛЕТИЮ

Тебе сегодня я принёс

букет из белых, алых роз.

В твой день восемнадцатилетия,

прими от меня соцветие.

Жизнь распахнула тебе все пути,

гордо должна ты по жизни идти.

В твои восемнадцать лет,

желаю прожить тебе сотню лет.

Куранты двенадцать бьют в Кремле,

Это, дочь дорогая, тебе.

Год тигра силы тебе принесёт,

желаю идти лишь вперёд и вперёд.

Пусть трещат и грозятся морозы,

не страшны теперь тебе невзгоды.

Ты умная и красивая,

и самая счастливая.

Дорогой мой человек-цветок,

чуден, прелестен твой голосок.

В этот день пусть сильнее он звенит,

счастье и радость нам в жизни сулит.

Дочь старшая и славная моя,

прими мою любовь и ласку.

Ко всем ты добрая всегда,

и жизнь твоя течёт как сказка.

Я хочу пожелать тебе радости много,

много света в душе и добра.

Я желаю тебе, чтобы жизни дорога,

самой чистой, счастливой была.

Пусть идёт и грядёт

Для тебя этот год.

И вместе с запахом еловым

любовь и счастье принесёт.

Живи всегда с открытою душой,

теплом, добром готова поделиться.

Здоровья, радости большой,

и всем твоим мечтам желаю сбыться.

С детством расставаться всегда очень грустно,

белый кораблик уплыл, не вернёшь.

Воспоминаний светлое чувство

станет теплее, чем старше стаёшь.

автор Батурин П.П.

***

Ты знаешь, а все повторится,

Мы встретимся снова с тобою.

Глаза твои — черные птицы,

Я вновь поцелуем прикрою.

Прижмусь к тебе нежно и больно.

Вдохну твоих губ неизбежность.

И сердце в груди, как в неволе,

Забьется отчаянно ~ нежно.

Скажу тебе все без утаек,

Что лучше тебя нет на свете.

Спасибо судьбе за подарок,

За то, что я вновь тебя встретил…

Пока же ночами не спится,

Тебя вспоминаю с мольбою.

Ты знаешь, а все повторится,

Мы встретимся снова с тобою.

автор Галоганов А.П.

ПОЛЕТ В САББЕТУ

Опять сегодня нам в Саббету,

Где санитарные снега,

Где твердь земли в бинты одета-

Полосок санного следа.

Там ни куста, ни горизонта,

Магнитных бурь цветной карниз,

Там буровые нефтефронта

Штыками в небо поднялись.

Там небо вымерзше-немое

Под мёртвым панцирем вода

И ощущение такое

Зимы владенья — навсегда.

Но мы везём туда солярку,

Тромбон, вагончик и унты

Бородачей, электросварку,

Камаз и веточку весны.

автор Шарпатов В.И.

 

УСЛОВНО — ДОСРОЧНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ ЧЕРЕЗ 3 МЕСЯЦА ПОСЛЕ СУДА

 

Довольно часто практикующим адвокатам приходится сталкиваться с защитой несовершеннолетних по уголовным делам, которая коренным образом отличается от защиты взрослого, с окрепшей психикой, человека, и имеет свою специфику защиты, так как особенностью преступности несовершеннолетних является их раннее взросление, кроме того, для современного подросткового корыстно-насильственного поведения характерны: организованность, дерзость, жестокость, цинизм, а также повышенная опасность для жизни и здоровья окружающих, и это наиболее ярко проявляется при совершении ими насильственных грабежей и разбоев.

Я считаю, что именно грабежи и разбои, совершенные несовершеннолетними, происходят из-за деформации нравственного и правового сознания и отчуждения от семьи, так как внутренний разлад в семье часто проявляется в безнадзорности и бродяжничестве подростков. Отрыв от семьи и школы на фоне полного отсутствия контроля за свободным времяпрепровождением несовершеннолетних подростков со стороны родителей, школы и общественности, незанятость их общественно-полезной деятельностью в свободное от учёбы время, конфликт между материальными и духовными потребностями и возможностями для их удовлетворения и приводят несовершеннолетних на скамью подсудимых. В подтверждение вышесказанного я приведу пример из своей адвокатской практики, подробно описав его в данной статье.

Я вступил в дело практически сразу же после ареста несовершеннолетнего обвиняемого Дениса, 16.09.1986 года рождения (на момент совершения преступления ему только что исполнилось 16 лет), подписав соглашение с его матерью и законным представителем, на оказание юридической помощи и защиту на предварительном следствии и в судах.

05.03.2003 года около 24 часов Денис уже был задержан вместе с П., после совершения разбойного нападения, возле областной больницы по улице Мельникайте города Тюмени, на незнакомого глухонемого Ч, где нападавшие, договорившись между собой и распределив роли, действуя согласованно и по предварительному сговору, подошли к потерпевшему Ч. сзади, и Денис сильно обхватил его за шею, а П. с целью подавления воли потерпевшего к сопротивлению стал наносить ему удары рукой по шее, затем Денис выхватил из рук потерпевшего пакет и стал осматривать его содержимое с целью отыскания ценного имущества, после чего П. схватил потерпевшего Ч. за куртку и стал требовать у него передачи денег, а после отказа, для подавления воли нанес ему удар кулаком по лицу.

Внезапно потерпевший Ч. оттолкнул П. и, пытаясь скрыться, побежал в сторону отеля «Шаим». Денис и П. догнали его на ступеньках отеля «Шаим» и стали вновь наносить удары по лицу и телу, удары наносили руками и ногами, причинив потерпевшему Ч. телесные повреждения в виде рвано-ушибленных ран теменной области, кровоизлияния слизистой губы, множественные ушибы мягких тканей волосистой части головы, кровоподтеки, которые согласно заключению эксперта причинили легкий вред здоровью. Затем Денис и П. совместными усилиями, умышленно, открыто, из корыстных побуждений похитили у потерпевшего Ч.: кожаную куртку, стоимостью 3500 рублей; ботинки, стоимостью 1500 рублей; брюки, стоимостью 600 рублей; перчатки вязаные, стоимостью 60 рублей; термос металлический, стоимостью 600 рублей и видеокассету, стоимостью 100 рублей, после чего с похищенным имуществом с места совершения преступления скрылись, причинив потерпевшему Ч. значительный материальный ущерб на общую сумму 6 360 рублей, своими действиями Денис и П. совершили преступление, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ — разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, совершенный группой лиц по предварительному сговору.

Часть похищенных вещей они скинули в мусорный бак на охраняемой территории медицинской академии, где были задержаны охранниками и переданы сотрудникам милиции вместе с похищенными вещами, в милиции всё рассказали и во всём признались, в результате чего в одном из подъездов близлежащих домов был найден ими раздетый и замерзающий потерпевший Ч., так как в тот день 05.03.2003 года температура воздуха на улице была минус 15 градусов по Цельсию, а ночью и того больше.

Сотрудниками милиции была привезена мать несовершеннолетнего Дениса и выполнены следственные действия, где у него отобрали объяснение, после чего, в присутствии адвоката по назначению следователя и законного представителя было проведено опознание, где потерпевший его уверенно опознал, а затем Денис был допрошен в качестве подозреваемого, где во всем признался и начал сотрудничать со следствием, после чего был отпущен на подписку о невыезде, где в течении 1 месяца и 11 дней, находясь под подпиской о невыезде, в присутствии адвоката по назначению, следователя и законного представителя, не только признал и подписал всё, что ему давал на подпись следователь, частично оговорив себя, но и дал показания и изобличил своего друга П., который отрицал свою вину и находился под стражей.

Находясь на свободе и уверовав в то, что больше его уже никто не задержит, Денис вновь стал бродяжничать и не ночевать дома, не стал отвечать на звонки следователя и дважды не явился на следственные действия и 16.04.2003 года был арестован, после чего заявил, что предъявленное обвинение не признает, что он оговорил себя, чтобы остаться на свободе и больше никаких показаний давать не будет.

После того, как адвокат по назначению следователя, отказался безвозмездно написать кассационную жалобу на арест Дениса и после признания 13.05.2003 года (с нарушением сроков) судебной коллегией по уголовным делам Тюменского областного суда ареста законным и обоснованным, предчувствуя беду, законный представитель-мать обвиняемого Дениса, отказалась от адвоката по назначению следователя и решила заключить соглашение с другим адвокатом, то есть со мной, что ею и было сделано в понедельник 19.05.2003 года, где при подписании письменного соглашения на защиту обвиняемого Дениса, я разъяснил ей, как матери и законному представителю несовершеннолетнего обвиняемого, что предъявленное обвинение по ст. 162 ч. 2 п. «а» УК РФ относится к категории преступлений особо тяжких, за которое в тот период предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 12 лет, с конфискацией имущества.

Уже через 2 дня, в среду 21.05.2003 года, мной следователю было подано ходатайство с ордером, где я просил: допустить меня в качестве защитника (адвоката) к участию в уголовном деле; предоставить мне время для изучения всех следственных действий и материалов уголовного дела, проведённых с моим подзащитным без моего участия; в дальнейшем все следственные действия проводить только с моим участием, где отказ моего подзащитного от меня должен быть произведён только в письменном виде и в моём присутствии; так же в соответствии с ч. 3 ст. 50 УПК РФ я просил заблаговременно, не менее чем за 5 суток, извещать меня о дате и времени проведения следственных действий на адрес консультации; кроме того я в письменном виде заявил ходатайство о выдаче мне и моему подзащитному на руки, на тот период уже обвиняемому Денису, следующие документы: копию Постановления о возбуждении уголовного дела и копию протокола задержания подозреваемого, а в дальнейшем обвиняемого, в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ; копию Постановления о применении меры пресечения, в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ; копию Постановления о привлечении в качестве обвиняемого, в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ и ч. 8 ст. 172 УПК РФ; копии принесённых по уголовному делу жалоб и представлений, в соответствии с п. 19 ч. 4 ст. 47 УПК РФ; копии Постановлений и Кассационных Определений об избрании меры пресечения, в соответствии с ч. 2 ст. 101 УПК РФ; копию Постановления о продлении срока предварительного следствия, в соответствии с ч. 8 ст. 162 УПК РФ; копию явки с повинной или сообщения о преступлении; копию протокола обыска, если таковое имело место, в соответствии с ч. 15 ст. 182 УПК РФ; копию Постановления о приостановлении предварительного следствия, в соответствии с ч. 1 ст. 209 УПК РФ, а для ускорения процесса ознакомления, согласно п. 13 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, п. 7 ч. 1 ст. 53 УПК РФ и ч. 2 ст. 217 УПК РФ, я предложил следователю снять копии вышеперечисленных документов с помощью своих технических средств, за свой счёт и в любое для него удобное время.

Но следователь объяснил мне, что все следственные действия с обвиняемыми уже проведены, они во всём признались и он отправляет уголовное дело в суд, и выдал мне уведомление о явке на следственные действия на завтра, то есть на 22.05.2003 года, где обвиняемому Денису было предъявлено окончательное обвинение и следователь официально уведомил об окончании предварительного следствия в соответствии с ч. 1 ст. 215 УПК РФ и разъяснил ему предусмотренное ст. 217 УПК РФ право на ознакомление со всеми материалами уголовного дела, о чем был составлен Протокол в соответствии со ст.ст. 166 и 167 УПК РФ.

Многочисленные ходатайства и жалобы в различные инстанции не увенчались успехом и через 1 месяц и 10 дней, то есть 02.07.2003 года, после того, как я приступил к защите обвиняемого Дениса, и после 4-х месяцев предварительного следствия, уголовное дело с утверждённым обвинительным заключением было отправлено в суд, но именно эта отсрочка в 40 неполных дней, позволила нам в полном объёме воссоздать картину произошедшего и собрать хотя бы несколько положительных характеристик, не считая налаживания мной контакта с обвиняемым, которое я считал своей маленькой победой, так как Денис на тот период, находясь в невыносимых условиях ИЗ-72/1, а именно там находились несовершеннолетние подозреваемые и обвиняемые до суда в тот период, полностью замкнулся в себе и отказывался разговаривать, не только со следователем и адвокатом по назначению следователя, но и со своей матерью, считая виноватыми в произошедшем с ним … всех и вся, кроме себя самого, утверждая, что хочет чтобы ему было еще хуже, кроме того, он твёрдо заявил мне, что вину он признавать не будет и вообще не помнит ничего, так как после травмы головы и сотрясения мозга у него периодически бывают провалы памяти, особенно когда он выпьет, а в тот день, 05.03.2003 года он был мертвецки пьян.

16.07.2003 года, судом была продлена мера пресечения подсудимому Денису, после чего судья ушла в очередной отпуск и судебный процесс по существу был начат только 01.09.2003 года и продолжался 5 месяцев и 10 дней до постановления Приговора от 26.01.2004 года, включая проведение стационарной комплексной психолого-психиатри ческой экспертизы в отношении подсудимого Дениса, которая была назначена по моему ходатайству Постановлением суда от 30.09.2003 года. Проведена она была до 18.12.2003 года, и, несмотря на приобщенные мной в судебном заседании справки и заключения ВКК о травмах головы и сотрясении головного мозга в 1996 году, Денис был признан вменяемым в отношении инкриминируемого ему деяния.

Параллельно, по моему ходатайству, судом была проведена аналогичная экспертиза в отношении потерпевшего Ч., с целью установления сотрясения головного мозга, который не был подтверждён, что в дальнейшем и повлияло на обстоятельства, на основании которых государственный обвинитель изменил обвинение подсудимых в сторону смягчения.

В судебном заседании подсудимый Денис свою вину в содеянном не признал и суду пояснил, что 05.03.2003 года употребил спиртное и подробности произошедшего по причине алкогольного опьянения не помнит, поэтому полагает, что потерпевший его оговаривает. Отвечать на вопросы суда и других участников процесса он категорически отказался, сдержав сказанное на предварительном следствии, к моему глубокому разочарованию, так как мы договаривались, что он будет отвечать на мои вопросы по поводу его заболевания и нарушении предварительным следствием его права на защиту, когда его склонили к сотрудничеству и в какой то мере самооговору и оговору подсудимого П., пообещав не изменять ему меру пресечения и оставить на свободе до суда.

Судом, по ходатайству государственного обвинителя, были оглашены его признательные показания в качестве подозреваемого и обвиняемого, которые он давал на предварительном следствии в присутствии адвоката по назначению следователя и законного представителя — его матери, но отвечать на вопросы суда и государственного обвинителя по этому поводу он так же отказался.

Подсудимый же П., который на предварительном следствии не признавал своей вины и молчал, в судебном заседании раскаялся и стал изобличать подсудимого Дениса, пытаясь свалить всю вину на него.

Потерпевший Ч. в судебном заседании так же возложил основную вину на моего подзащитного подсудимого Дениса, но надо отдать ему должное, отозвал исковое заявление о возмещении материального ущерба и морального вреда, причинённого в результате избиения, в связи с его частичным погашением родителями Дениса.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля судмедксперт, проводивший в отношении подсудимого Дениса стационарную судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, показал, что согласно заключению Денис обнаруживает признаки диссоциального расстройства личности, что подтверждается данными анамнеза, материалами уголовного дела, указывающими на неблагополучную микросоциальную среду, безнадзорность, что сопровождалось формированием таких качеств характера, как неустойчивость интересов, увлечений, склонности к делинквентному поведению, жестокости, цинизму, а так же к нарушению адаптации, но в отношении инкриминируемого ему деяния Дениса следует считать вменяемым, так как он в этот период не обнаруживал признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности, а находился в состоянии простого алкогольного опьянения, что подтверждается фактом употребления спиртных напитков непосредственно перед содеянным.

Государственным обвинением в судебном заседании дополнительно были приобщены справки и запросы в отношении подсудимого Дениса, которые ещё более усугубили и без того плачевное положение моего подзащитного, где выяснилось, что он нигде не учился и в связи с постоянными прогулами был переведён на домашнюю форму обучения, что он кое-как закончил 8 классов, затем была приобщена справка из ПНД, где он с 2001 года стоит на учёте, так как нигде не учится и не работает, имеет круг общения с лицами отрицательной направленности. Аналогичная характеристике ПНД была и отрицательная характеристика от инспектора (участкового) УУМ УВД Ленинского АО, где он в полном объёме опровергал положительную бытовую характеристику от соседей, которую я приобщил ещё на предварительном следствии, где было указано, что Денис бродяжничает, часто не ночует дома, по месту жительства характеризуется отрицательно, на него неоднократно поступали жалобы от соседей и что он несколько раз совершал преступления по ч. 1 ст. 167 УК РФ и ч. 1 ст. 158 УК РФ (умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества и кражи), но в возбуждении уголовных дел было отказано по недостижении возраста, так же с бытовой характеристикой участкового к материалам уголовного дела были приобщены Постановления об отказе в возбуждении уголовных дел в отношении Дениса.

Показания подсудимых на предварительном следствии и в судебном заседании по поводу отсутствия сговора на разбой, отсутствие у потерпевшего сотрясения мозга и отзыв им в судебном заседании искового заявления, а так же крайне противоречивые показания глухонемого потерпевшего Ч., не позволили государственному обвинителю в прениях сторон поддержать обвинение по ст. 162 ч. 2 п. «а» УК РФ, где в обвинение подсудимых вменялся квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, который в судебном заседании не нашёл подтверждения и государственный обвинитель, воспользовавшись ст. 246 ч. 8 УПК РФ, изменил обвинение подсудимых в сторону смягчения, исключив из обвинения указанный квалифицирующий признак и квалифицировал действия подсудимых по ст. 162 ч. 1 УК РФ — разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, которое кстати относится к категории тяжких и наказание за которое предусматривается от 3-х до 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой, что всё же позволило государственному обвинителю просить моему подзащитному назначения реального наказания в виде 5-ти лет лишения свободы в воспитательной колонии.

Я всегда считал выступление в суде одним из наиболее сложных и ответственных моментов участия адвоката в уголовном судопроизводстве, требующее знания законов логики, психологии, педагогики, права и законодательства, которому нужно постоянно учиться настойчиво и упорно, постигая и совершенствуя приёмы ораторского искусства, так как ещё Демокрит утверждал: «Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если не учиться», я же не был многословным в прениях сторон, хотя, выслушав речь государственного обвинителя, систематизировал защитительные доводы и указал суду на ошибки предварительного следствия, указал на пробелы и упущения при проведении судебного следствия, не согласился с квалификацией содеянного предварительным следствием, оспаривая вопрос о юридической квалификации преступления, привёл смягчающие вину обстоятельства и просил суд исключить из обвинения квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, который в судебном заседании безусловно не нашёл своего подтверждения, на основании чего государственный обвинитель, воспользовавшись ст. 246 ч. 8 УПК РФ, изменил обвинение подсудимых в сторону смягчения, исключив из обвинения указанный квалифицирующий признак и квалифицировал действия подсудимых по ст. 162 ч. 1 УК РФ — разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Так же я просил не назначать подсудимому Денису дополнительную меру наказания и применить в отношении его ст. 88 ч. 6-1 УК РФ, то есть сократить наполовину низший предел наказании, предусмотренный санкцией статьи, по которой суд назначит наказание, и назначить условное наказание с применением требований ст. 73 УК РФ.

Меня поразила реплика государственного обвинителя, которая длилась не менее 40 минут и где он практически в полном объёме повторил своё выступление, сказанное им ранее в обвинительной речи, в части того, что он ничего не понял из выступления подсудимого Дениса и его защитника, что они что-то еще хотят, если всё уже доказано, а они притащили какие-то бумажки пятилетней давности и суют их суду … Но ведь подсудимый Денис вообще отказался от выступления и не давал показаний, а я действительно принёс единственную грамоту из школы пятилетней давности и никакого криминала в этом не видел, поэтому я не стал вступать в полемику, а просто зачитал отрывок стихотворения, который в тот момент пришёл мне на ум: «Чтоб собеседник нашу мысль постиг, нужней нам сердце, нежели язык. Как сможешь в чём-то убедить другого,

когда ты сам в своё не веришь слово?!»

Надо отметить, что на всём протяжении судебного процесса в интернете и в средствах массовой информации размещались разного рода негативные публикации и статьи в адрес моего подзащитного подсудимого Дениса и П., но особенно удивила статья в газете «Жизнь» под названием «Глухонемое разбирательство. Инвалид был раздет и ограблен прямо на виду у многочисленных прохожих», которая подвергала критике не только работу следствия, но и суда, не говоря уж о подсудимых, где утверждалось, что задержанные в суде ведут себя развязно и даже умудрились наклеить на костюм потерпевшего жвачку, что потерпевший подвергается всевозможным унижениям со стороны родственников обвиняемых и что злобным фарсом кажется спор о длине царапин, размере синяков и незначительных повреждениях, что процесс пока идёт и остаётся надеяться, что правосудие не будет глухонемым, а виновные в конце концов понесут заслуженное наказание. Я сказал в судебном заседании, что считаю всю эту шумиху давлением на суд.

26.01.2004 года суд ПРИГОВОРИЛ (дословно) Дениса признать виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 1 УК РФ и назначить наказание по ст. 162 ч. 1 УК РФ с применением ст. 88 ч. 6 — 1 УК РФ — 1 год 6 месяцев лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в воспитательной колонии. Второй подсудимый П. по ст. 162 ч. 1 УК РФ был осужден на 3 года 6 месяцев лишения свободы без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мной, на протяжении всего судебного заседания, велась аудиозапись, что уже на следующий день позволило подать кассационную жалобу на Приговор суда от 26.01.2004 года, где я просил переквалифицировать действия Дениса на ч. 1 ст. 161 УК РФ и назначить наказание с применением ст. 73 УК РФ, то есть назначить условное наказание, на что потерпевший написал возражения и кассационную жалобу на мягкость приговора, а государственный обвинитель кассационное представление, но через 1 месяц с небольшим 02.03.2004 года Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда оставила Приговор без изменения, кассационные жалобы и Кассационное представление прокурора без удовлетворения.

25.03.04 года осужденный Денис был этапирован из ИЗ-72/1 города Тюмени в воспитательную колонию посёлка Винзили, где через 2 месяца и 16 дней, то есть 11.06.2004 года Постановлением суда был условно-досрочно освобождён. На этом я хочу остановиться подробнее.

Получив надлежащим образом заверенные: Приговор районного суда г. Тюмени от 26.01.2004 года и Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Тюменского областного суда от 02.03.2004 года и взяв с собой заверенную положительную характеристику с места жительства осужденного, справки его родителей с места работы об их сложном материальном положении и их плохом состоянии здоровья, а так же справку из организации матери, готовой принять на работу её сына после освобождения, буквально на второй день после карантина, 29.03.2004 года на свидании в ВК п. Винзили Денисом было написано ходатайство об условно-досрочном освобождении на имя начальника ВК, с просьбой изучить его личное дело и собрать комиссию по УДО из сотрудников исправительного учреждения, провести с ним собеседование, выдать соответствующую положительную характеристику с указанием, что у него нет взысканий, и в течении установленных законом 10 дней, направить в суд по месту отбывания наказания представление с рекомендацией об условно-досрочном освобождении, приложив собранные адвокатом вышеуказанные документы и указав, что родственниками осужденного Дениса был в полном объёме возмещён ущерб потерпевшей стороне, он твёрдо встал на путь исправления и, кроме того на день написания ходатайства он уже под стражей находится 11 месяцев и в соответствии со ст.ст. 15, 79, 80 и 93 УК РФ и ст. 175 Уголовно-исполнительного Кодекса РФ «Порядок обращения с ходатайством об освобождении от отбывания наказания и представления о замене не отбытой части наказания более мягким видом наказания», он имеет право на условно-досрочное освобождение и хотя ч.1 ст. 162 УК РФ является тяжким преступлением, однако для несовершеннолетних УДО может быть предоставлено по отбытию не менее 1/3 срока наказания, так как в данном случае действует ст. 93 УК РФ: «Условно–досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применена к лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте, осужденным к лишению свободы, после фактического отбытия : а) не менее одной трети срока наказания, назначенного судом за преступление небольшой или средней тяжести либо за тяжкое преступление».

15.04.2004 года, через 16 дней, администрацией Воспитательной Колонии п. Винзили осужденному Денису было отказано в выдаче характеристики и передаче документов в суд на условно-досрочное освобождение, с мотивировкой, что для подачи ходатайства об УДО необходимо пробыть в последнем месте пребывания не менее 6 месяцев, кроме того, они не имели достаточного времени наблюдать за Денисом.

Мои возражения по этому поводу, что они не правильно понимают закон и в п. 4 ст. 79 УК РФ говорится, что для предоставления УДО: «фактически отбытый осужденным срок лишения свободы не может быть менее шести месяцев» надо толковать так, что осужденный должен отбыть 6 месяцев лишения свободы не только в одном учреждении, а по совокупности в разных учреждениях в общем счете, и что если администрация учреждения исполнения наказания не имела возможности достаточно времени наблюдать за осужденным Денисом, то это её проблемы и я прошу составить заключение на основе личного дела осужденного Дениса, на тот период времени, а это был 2004 год, не увенчались успехом и мной было принято решение не терять попросту время, а самому, как адвокату, написать заявление прямо в суд, что и было сделано 22.04.2011 года, с приложением всех вышеупомянутых документов, а 11.06.2011 года Постановлением суда осужденный Денис был условно-досрочно освобождён от дальнейшего отбывания наказания в Воспитательной Колонии посёлка Винзили.

Для практикующих адвокатов в настоящее время практически нет такого нюанса по отказу об УДО в связи с тем, что осужденный мало находится в этом учреждении, с которым сталкивались адвокаты в те годы, так как сейчас в законе нет требования к осужденному пробыть какое-то время в одном исправительном учреждении и отказ по этим основаниям совершенно не законен, кроме того, Верховный Суд РФ в Пленуме от 21.04.2009 года № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбытия наказания, замене не отбытой части наказания более мягким видом наказания»: 6. В практике судов не должно быть случаев как необоснованного отказа в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденных, не нуждающихся в полном отбывании назначенного судом наказания, так и необоснованного освобождения от отбывания наказания. Суды не вправе отказать в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания или замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания по основаниям, не указанным в законе, таким, как наличие прежней судимости, мягкость назначенного наказания, непризнание осужденным вины, кратковременность его пребывания в одном из исправительных учреждений и так далее.

Чьи бы интересы я не представлял в судебном процессе, являясь их доверенным лицом, всегда стараюсь приобрести доверие своими знаниями законов и умением их применять, смелостью и стойкостью, которые приходится применять при осуществлении защиты, вопреки встречающимся препятствиям, я никогда не отступаю перед трудностями, забывая о себе и о своих личных интересах, перевоплощаясь в союзника клиента и никогда не забываю, что за моей спиной стоит живой человек, но самое главное, я всегда довожу, даже совершенно безнадёжное по логике вещей, дело до конца, пока не сделаю для своего подзащитного всего, что в моих силах, как в данном случае с осужденным Денисом, поэтому добиваюсь практически по всем делам положительных результатов, получая огромное моральное и нравственное удовлетворение и гордость за свою адвокатскую деятельность и поддержание престижа адвокатуры на высоком уровне.

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

ОСЕНЬ

Уходит осень от меня,

Уходит нежно и тревожно.

Но нам с тобою невозможно,

Разжечь прощального огня…

Последних листьев чистота,

Прощальность мокрого рассвета.

И холодком душа согрета,

Но мало этого тепла….

Надежд утраченных тоска

Неповторима в жизни нашей.

По желтизне листвы опавшей

Уходит молодость моя…

…Но, я в душе своей храня,

И губ тепло, и грусть аллеи,

Не раз об этом пожалею,

Что нет прощального огня…

автор Галоганов А.П.

***

Земля на грани гибели своей.

Но люди в суете не замечают,

Что сколько ты богатства не имей,

Все с гибелью Земли они растают.

Безмозглость олигархов всем страшна:

Кто в правде жил, и тем, кто нагре­шили.

Лишь им самим их алчность не видна:

Они как будто жить в веках решили.

Но матушке Земле, уставшей от сует

Людских

в погоне за наживой,

Различия в богатстве индивидов нет.

Земля в беде, пока такие люди живы.

автор Цуков Е.А.

ЛЕТЧИКИ

Мы не ангелы — в небе точечки,

Не духовной легенды тень,

Мы хозяева синя -лётчики!

Работяги на длинный день.

Мы — и Чкаловы, и Гагарины,

Нам фамилия — Аэрофлот,

Если нужно, мы будем заново

Рисковать на высотах высот.

Только утро — мы грузимся бочками,

Тягачи ползут в самолёт,

Нам не машет никто платочками,

Взлёт, посадка и снова взлёт.

автор Шарпатов В.И.

ПОЖЕЛАНИЕ

Желаю быть богаче, чем Земля,

Желаю быть красивей, чем рассвет!

И счастья, радости на много,

Много лет.

Желаю синих звёзд в твоих ладонях,

Любви желаю яркой, как огонь.

Дорог желаю в жизни не крутых,

И жить не для себя, а для других!!!

Пусть сбудется то, что ещё не сбылось,

Чтоб долго, легко и красиво жилось.

Пусть жизнь Ваша будет красива, светла,

А мы никогда не забудем тебя.

автор Батурин П.П.

 

МЕСТЬ ЗА ИЗМЕНУ

 

Месть — действие в оплату за причинённое зло, возмездие за что-то.

Толковый словарь русского языка. С.И.Ожегов.

 

- Я хочу помочь, так как она его оклеветала и посадила в тюрьму, чтобы отобрать у него квартиру! — буквально выпалил с порога молодой человек, появившийся в конце ноября 1999 года у меня в консультации. — А вы должны его спасти, чтобы восстановить справедливость, так как дело передают в суд!

Немного успокоившись, он рассказал, что является его другом детства, и даже поженились они почти одновременно 5 лет назад, он на соседке, за которой они ухаживали с детства, а его друг З. женился на Светлане, после чего они стали дружить семьями, благо жили в одном доме, в соседних подъездах. К его жене Светлана и приревновала З., глупо и безосновательно, так как они все — просто друзья. У Светланы очень деятельная и деловая мать, с большими и обширными связями, раньше она работала «партийным секретарём», а сейчас сидит на пенсии и живёт в деревне. Она это всё и устроила, чтобы отобрать у своего зятя З. квартиру для своей дочери.

- З., высокий и очень привлекательный мужчина, является одним из учредителей и работает заместителем директора фирмы, коллектив там практически женский, там же работает и моя супруга, поэтому Светлана, которая нигде не работала, постоянно устраивала скандалы своему мужу, каждый раз после звонков её подруги-секретаря директора фирмы, с которой она поддерживала дружеские отношения. — Продолжал пришедший. — А полгода назад З. мне сказал, что совершенно случайно увидел квитанцию на оплату коммунальных платежей не на его имя, а на имя его жены, и сумма оплаты была почти на 1 000 рублей меньше обычной. Он позвонил в ЖЭУ и узнал, что уже год как выписан из своей квартиры и она приватизирована на его жену, и по данному адресу он уже давно не проживает. Как это получилось, он не знает, квартира была не приватизирована и являлась муниципальной собственностью, у него есть ордер, где после смерти матери ответственным квартиросъёмщиком является он один, а Светлану он прописал временно. Так же он вспомнил, что Светлана частенько просила и он подписывал чистые листы и давал ей доверенности на машину, на оформление дачи и гаража, приватизацию земли под ними, так как он постоянно был занят, а она нигде не работала и занималась домашними делами. Кроме того, они хотели взять из детского дома ребёнка, чтобы усыновить его и по этому поводу он выдал ей доверенность на обмен квартиры на другой район, так как в этом доме их все знают.

После того как он 17.04.1999 года, в день рождения Светланы, показал ей квитанцию и предложил вернуть всё в первоначальное состояние, то есть вернуть ему квартиру, иначе он будет судиться, она сказала, что будет с ним разводиться, что он больше не будет жить в этой квартире и что, если он будет с ней судиться, то она его посадит. Он не выдержал и дал ей пощечину, после чего ушёл и на неделю уехал в командировку. Через неделю, вернувшись домой, он не смог попасть в свою квартиру, так как замки были поменяны, а на настойчивый стук в дверь ему никто не открыл, зато приехала милиция и его забрали. В отделении ему разъяснили, что он на данную квартиру не имеет никаких прав, на него написано заявление и сняты побои, и что в следующий раз они его задержат и он не отделается предупреждением. Светлана пояснила, что все его вещи и документы находятся в гараже, где он и стал проживать. Впоследствии З. подал исковое заявление в суд, где судился за квартиру и параллельно защищался по уголовному делу, которое было заведено по заявлению Светланы и её матери, пока его не объявили в розыск и 03.11.1999 года не арестовали за уклонение от ознакомления с материалами уголовного дела.

Рассказ друга о злоключениях арестованного З. показался мне неправдоподобным. Многое было непонятно, но ознакомившись уже в суде с материалами уголовного дела, я осознал всю положения обвиняемого З., который на всём протяжении предварительного следствия, отказавшись от адвоката по назначению, защищаясь сам, вообще не признавал своей вины, а после его задержания и ареста не только не выполнил требования ст. 217 УПК РФ, то есть не ознакомился с материалами уголовного дела, а за один день с его участием были проведены все следственные действия, где он полностью признал свою вину, даже заранее расписавшись в том, что ему было выдано обвинительное заключение, которое по моему ходатайству ему было вручено государственным обвинителем в судебном заседании.

Подсудимый З., согласно обвинительному заключению, органами предварительного следствия обвинялся по ст.ст. 117 ч. 1; 119; 30 ч. 3, 167 ч. 2; 167 ч. 2; 325 ч. 2; 325 ч. 1; 327 ч. 1; 167 ч.1; 167 ч.1; 167 ч.2; 139 ч.1; 30 ч. 5, 139 ч. 1 УК РФ, то есть в том, что:

«… в период с 17 апреля 1999 года по 3 сентября 1999 года включительно З. истязал Светлану, путём нанесения ей побоев, причинял физические и психические страдания, так 17 апреля 1999 года в период с 20 до 24 часов З. находясь дома в квартире Светланы стал выражаться нецензурно в её адрес и в ссоре нанёс ей несколько ударов руками по лицу, телу, шее, причинил ссадину в левой заушной области, ссадины в поясничной области, кровоподтёк на правом плече, не повлекшие вреда здоровью;

6 июня 1999 года в 15 часу в квартире Светланы З. во время ссоры с целью причинения физических страданий, умышленно ударил рукой в лицо и несколько раз сковородой по голове Светланы, причинил физическую боль, телесные повреждения в виде кровоподтёков, степень тяжести которых потерпевшей не определялась, подтверждён данный факт свидетелем Ю.;

3 сентября 1999 года около 9 часов около дома З. встретил Светлану и на почве личных неприязненных отношений, возникших во время ссоры из-за квартиры, с целью унижения и причинения физических страданий, умышленно толкнул её руками в грудь и нанёс несколько ударов рукой в лицо, причинив ей кровоизлияние в слизистую верхней губы не повлекшее вреда здоровью;

06.09.1999 года совершил преступление, предусмотренное ст. 167 ч. 1 УК РФ, то есть поджог квартирного звонка на лестничной площадке, стоимостью 10 рублей;

Весной 1999 г. после того, как Светлана оставила свой паспорт в сумочке в попутной машине, а З. выкупил паспорт у неустановленного лица и уничтожил его;

С 20 июля по 3 августа 1999 года, не имея права на владение, пользование и распоряжение жильём, воспользовавшись отсутствием хозяйки дома Светланы, которая выезжала на юг, путём взлома замков входных дверей, умышленно, незаконно проник в квартиру и временно проживал в ней, пока не был обнаружен матерью Светланы;

23 октября 1999 года, ночью около 1 часа З. пришёл к квартире Светланы с целью умышленного уничтожения чужого имущества, облил бензином и совершил поджог входной двери квартиры, в которой проживает бывшая жена Светлана, приставил к общей двери соседних квартир на лестничной площадке металлическую трубу, в результате огнём была повреждена обшивка входной двери квартиры, причинён значительный ущерб на сумму 500 рублей.

Обвиняемый З. свою вину в совершении двенадцати умышленных преступлений … признал в полном объёме ».

Потерпевшая Светлана в судебном заседании открыто и цинично заявила, что полностью поддерживает обвинение, что пока З. содержался в СИЗО, она с ним развелась, что выписался он из квартиры добровольно, так как ей изменял, он при себе постоянно носил шило, которым ей угрожал и один раз даже ткнул в шею, кроме того, она его предупреждала, что если он не уедет и будет судиться за квартиру, то она его посадит, так как по сей день не может простить ему постоянных измен и что она хотела ему отомстить за себя и своих близких.

На вопрос подсудимого З.: «С твоих слов получается, что это месть за измену, которой не было и не могло быть?» Светлана ответила утвердительно и в сердцах сказала, что она всё ещё любит его, хотела сказать ещё что-то, но остановилась от окрика матери: «Светлана, ты что делаешь!?»

Со стороны обвинения в судебном заседании в качестве свидетелей выступали две соседки и мать потерпевшей Светланы, которые в один голос утверждали, что подсудимый З. в последнее время вёл аморальный образ жизни, жил в гараже около дома и всегда был пьяницей и гулякой, и даже в гараж умудрялся приводить женщин вольного поведения. Одна из свидетелей — Ю. поведала суду, что она лично, случайно заглянув вечером в приоткрытую дверь квартиры Светланы, увидела как З. ударил Светлану кулаком в лицо и сковородой по голове. Когда это было и куда конкретно были нанесены удары она показать не смогла, так как забыла, кроме того, она плохо видит. Зато она рассказала, что буквально перед самым судом З. лично рассказал ей, что сам добровольно выписался из квартиры и переписал всё своё имущество на Светлану, чтобы ему дали ещё одну квартиру на работе. На мой вопрос, зачем же З. тогда начал судиться, чтобы забрать квартиру обратно, и знает ли она, что З. находится под стражей с 03.11.2011 г., уже более четырех месяцев, отвечать на мои вопросы категорически отказалась без объяснения причин.

Обстановка в судебном заседании была удручающей, в судебном заседании налицо был обвинительный уклон в сторону подсудимого З., так как в суде непосредственно не исследовались все доказательства, на оглашении которых настаивала сторона защиты, а доказательства исследовались выборочно в нарушение требований ст. 240 УПК РФ, рассмотрение ходатайств защиты и подсудимого откладывалось и в последующем не рассматривалось в нарушение требований ст. 121 УПК РФ, судья задавала вопросы свидетелям до их допроса сторонами в нарушение требований ч. 3 ст. 278 УПК РФ. Судом немотивированно было не удовлетворено моё ходатайство об осмотре вещественных доказательств в нарушение требований ст. 284 УПК РФ, допрос подсудимого З. был начат судом, где председательствующий судья стала задавать ему вопросы до его допроса адвокатом, чем грубо нарушила требования ч. 3 ст. 275 УПК РФ, на все мои ходатайства о занесении возражений против действий председательствующего в протокол судебного заседания на основании ч. 3 ст. 243 УПК РФ, суд не реагировал.

Ещё более усугублялось положение подсудимого З. его поведением, где он напрочь забыл обо всём, что нами было оговорено до судебного заседания по поводу позиции защиты, и стал неуправляемым, остро реагировал на всё, что по его мнению казалось ему неправдой, вскакивал, выкрикивал с места, прерывал потерпевшую и свидетелей и не давал им отвечать на вопросы суда и государственного обвинителя, не реагировал на замечания председательствующего грубил и вёл себя вызывающе. Председательствующий судья неоднократно делала ему замечания, останавливала судебный процесс и давала мне время успокоить подсудимого З., но затем всё начиналось заново и с ещё большей агрессией. Подсудимый З. судом дважды удалялся из судебного заседания, при допросе потерпевшей Светланы и её матери, так как он их оскорблял, в том числе и нецензурными словами.

Ещё более дерзким и непримиримым было его выступление в судебном заседании, где, совершенно забыв об инстинкте самосохранения и о совместно выработанной позиции защиты, он рассказал, что ему после задержания и ареста угрожали и применяли недозволенные методы ведения следствия, заставили всё подписать, лишили адвоката, говорил только о наболевшем и понятном лишь ему одному, угрожая и обвиняя во всех смертных грехах свою бывшую жену и её мать и ни одного слова в свою защиту, а наоборот, как будто хотел сделать себе ещё хуже, сам рассказал и признал, что он действительно весной 1999 года за большие деньги выкупил паспорт Светланы у неизвестного ему лица, вырвал листы с пропиской из её паспорта и вставил страницы 9, 10, 15, 16 в свой паспорт, так как это была его квартира и он был в ней всю жизнь прописан, а когда Светлана не отдала ему его паспорт, он получил новый без регистрации, затем он уничтожил её паспорт, признался он и в том, что 23.10.1999 года он действительно поджег входную дверь, где проживала его жена, так как в квартире был посторонний мужчина и там была пьянка, признал он и факт проживания в квартире его бывшей жены с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, в период отсутствия Светланы, так как эта квартира его и в ней стоит мебель его и его мамы.

На вопрос государственного обвинителя, толкал ли он 03.09.1999 года Светлану руками в грудь и наносил ли ей удары рукой в лицо, подсудимый З. ответил утвердительно, а на вопрос, угрожали ли вы Светлане 06.09.1999 г., будучи у неё в квартире и поджигали ли вы её личное имущество и ковёр, от ответил, что она его не пускала и не отдавала его вещи и паспорт, поэтому он выругался и мог ей что то сказать, что бы она знала, что он мужчина и тоже что-то может, что ковёр его матери и он может его сжечь и что возможно он повредился от брошенной им сигареты.

На что, полностью удовлетворённый допросом подсудимого З. государственный обвинитель сказал, что у него больше вопросов ни к кому нет, так как подсудимый З. в полном объёме признал свою вину и все двенадцать составов преступлений и даже более того, на что он рассчитывал.

Попросив время для подготовки к прениям и с согласия подсудимого З. в защитительной речи мной было обращено внимание суда на грубые нарушения УПК при проведении предварительного следствия и в судебном заседании, на то, что свидетели обвинения, мягко говоря, заблуждаются или кем-то введены в заблуждение и все без исключения являются заинтересованными лицами.

По существу предъявленного З. обвинения:

по ст. 119 УК РФ (угроза убийством) и ст. 30 ч. 3, 167 ч. 2 УК РФ (поджог линолеума и ковра) по эпизоду от 06.09.1999 года я доказал, что такого факта не было, как не было и очевидцев произошедшего. По данному эпизоду мною в судебном заседании было приобщено ранее вынесенное Постановление следователя о том, что в действиях З. нет ни угрозы убийством, не было применения шила и угроз, не было и никакого поджога, и данное Постановление никем не обжаловалось и не отменялось;

по обвинению по ст. 325 ч. 2 УК РФ (хищение паспорта), совершенного весной 1999 года, где следователь в обвинительном заключении написал, что данный эпизод доказан фактом отсутствия документа, не был найден гражданин, продавший обвиняемому З. паспорт Светланы, не был найден и изъят паспорт Светланы, как не было и других никаких доказательств по данному факту обвинения;

обвинение по ст. 167 ч. 1 УК РФ (умышленное уничтожение и повреждение имущества, поломка замков на 1 000 рублей) в период с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, по ст. 30 ч. 3, 139 ч. 1 УК РФ (покушение на проникновение в жилище) от 29.08.1999 года и по ст. 167 ч. 1 УК РФ (уничтожение имущества — замка на 250 рублей) никем из свидетелей не подтверждено и не доказано, сломанные замки с места преступления не изымались, не осматривались, экспертиза по ним не проводилась.

По этим семи эпизодам обвинения я просил суд оправдать подсудимого З., так как они в судебном заседании не доказаны и не нашли своего подтверждения, по остальным — пяти эпизодам обвинения (ст.ст. 117 ч. 1, 167 ч. 2, 325 ч. 1, 327 ч. 1, 139 ч. 1 УК РФ), которые подсудимый З. безусловно признал на следствии и в судебном заседании, так как у него был изъят его паспорт с листами из паспорта Светланы и была проведена экспертиза; он был задержан нарядом милиции, который вызвала мать Светланы, в квартире Светланы в период её отсутствия и в судебном заседании по поводу его задержания в чужой квартире был оглашен рапорт работников милиции; в его гараже была найдена канистра с бензином, с помощью которой был осуществлён поджог и в судебном заседании был оглашен акт экспертизы с неопровержимыми доказательствами; были и другие доказательства вины подсудимого З., поэтому, в связи с частичным признанием подсудимым своей вины, ранее он не судим, тяжких последствий от его действий не наступило, отягчающих обвинение обстоятельств по делу не установлено, я просил признать эти обстоятельства смягчающими наказание и назначить подсудимому З. наказание с применением требований ст. 73 УК РФ, то есть применить условное осуждение и из-под стражи отпустить, то же самое в последнем слове просил и подсудимый З.

03.03.2000 года, в отношении подсудимого З., был постановлен Приговор, в котором суд разделил мнение защиты и, несмотря на признание подсудимым всех 12 составов обвинения, признал его виновным только по пяти безусловно доказанным и признанным подсудимым, по ст.ст. 117 ч. 1; 325 ч.1; 327 ч. 1; 167 ч. 2; 139 ч. 1 УК РФ, это изъятый со следами подделки паспорт З., его подделка для получения прописки и уничтожение паспорта Светланы, поджёг и проникновение в жилище, из которого его забрали сотрудники милиции, а по остальным семи преступлениям: ст.ст. 119; 30 ч. 3, 167 ч. 2; 167 ч. 1; 30 ч. 3, 139 ч. 1; 325 ч. 2; 167 ч. 1; 167 ч. 1 УК РФ подсудимый З. был оправдан (дословно из Приговора суда): «… обвинение по ст.119 УК РФ, как угроза убийством, обвинение по эпизоду 06.09.1999 года, поджог линолеума и ковра по ст. 30 ч. 3, 167 ч. 2 УК РФ; 167 ч. 1 УК РФ, обвинение по ст. 325 ч. 2 УК РФ за хищение паспорта у Светланы, обвинение по ст. 167 ч. 1 УК РФ по умышленному уничтожению и повреждению имущества с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, где он сломал замки на 1 000 рублей, обвинение по ст. 30 ч. 3, 139 ч. 1 УК РФ по эпизоду от 29.08.1999 года по покушению проникновения в жилище и по ст. 167 ч. 1 УК РФ и ст. 167 ч. 1 УК РФ уничтожение имущества на 250 рублей не нашли подтверждения и подлежат исключению из обвинения З., по эпизоду поджога 06.09.1999 года очевидцев содеянного нет, к тому же ущерб 10 рублей нельзя признать значительным, и по данному эпизоду обвиняемого З. также оправдать».

Меня поразило провозглашенное судом: «Обсуждая вопрос о назначении меры наказания, суд принимает во внимание тяжесть содеянного, личность подсудимого. Поведение З. представляет опасность для потерпевшей и её семьи, так как он систематически её избивал, поджигал квартиру и во избежание более тяжких последствий наказание З. определяется с лишением свободы», так как при таком снижении объёма обвинения я считал условную, то есть с применением ст. 73 УК РФ, меру наказания, законной и обоснованной, но выслушав описательно-мотивировочную и резолютивную части обвинительного Приговора я был ещё более поражён его суровостью и не справедливостью, так как из Приговора суда следовало (дословно): «… З. признать виновным … и назначить наказание по ст. 117 ч. 1 УК РФ — 2 года лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ — 1 год 6 месяцев лишения свободы, по ст. 327 ч. 1 УК РФ — 1 год лишения свободы, по ст. 325 ч. 1 УК РФ — 6 месяцев лишения свободы, по ст. 139 ч. 1 УК РФ — 6 месяцев исправительных работ с удержанием 20% заработной платы в госдоход.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ путём частичного сложения наказаний окончательно определить 3 года лишения свободы. Наказание отбывать в исправительной колонии общего режима. Исчислять срок отбытия с 03.11.1999 года. Меру пресечения содержание под стражей не изменять. Приговор может быть обжалован или опротестован в 7 суточный срок в Тюменский областной суд, осужденным в тот же срок со дня вручения копии приговора с подачей жалобы через … суд г. Тюмени».

Справедливости ради, хочу отметить, что Приговор от 03.03.2000 года был вынесен более чем мягкий, так как подсудимый З. был осужден по пяти совершенным им преступлениям, два из которых: ст. 117 ч. 1 УК РФ и ст. 167 ч. 2 УК РФ, согласно ст. 15 ч. 3 УК РФ являлись преступлениями средней тяжести, за которые предусмотрено максимальное наказание до трёх и до пяти лет лишения свободы, преступления по ст. 325 ч. 1 УК РФ, ст. 327 ч. 1 УК РФ и ст. 139 ч. 1 УК РФ относятся к преступлениям небольшой тяжести и так же предусматривали лишение свободы до одного и до двух лет, кроме ст. 139 ч. 1 УК РФ, которая предусматривала максимальное наказание — исправительные работы на срок до одного года, либо арест на срок до трёх месяцев.

Мой подзащитный З. категорически отказался писать Кассационную жалобу и обжаловать Приговор. Написав Кассационную жалобу за обвиняемого З. я пришёл к нему в СИЗО и ещё раз попытался убедить его подписать уже готовую жалобу, которую он прочитал и полностью с ней согласился, но подписать вновь отказался, сославшись на то, что Приговор отменят и дадут ещё больший срок, так произошло с его сокамерником, и никакие мои доводы не смогли его убедить в обратном, тогда я сам обжаловал Приговор и написал Кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам Тюменского областного суда от своего имени, где описал все вышеизложенные в данной статье нарушения закона, сослался на предвзятость и обвинительный уклон суда в судебном заседании в сторону подсудимого З. и на то, что по каждому эпизоду обвинения суд в Приговоре указал, что доказательством вины обвиняемого являются показания обвиняемого, в которых он признал себя виновным, что не соответствует действительности, а как же презумция невиновности (ст. 14 УПК РФ)? Написал я и о значительном снижении объёма обвинения, и о полном признании З. своей вины на предварительном следствии и в суде, о том, что З. ранее не судим, обстоятельств, отягчающих наказание судом не установлено, так как конкретно они в Приговоре не указаны, на основании этого я просил вышестоящий суд признать эти обстоятельства смягчающими наказание и изменить Приговор от 03.03.2000 года, назначив обвиняемому З. наказание с применением ст. 73 УК РФ, то есть условно.

23.05.2000 года, почти через три месяца после вынесения Приговора, Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда, согласилась с моим мнением и в полном объёме удовлетворила мою Кассационную жалобу в интересах З., указав (дословно): « … Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката, судебная коллегия считает Приговор суда подлежащим изменению в части меры наказания. З. ранее не судим, тяжких последствий от его действий не наступило, виновным себя признал. Эти обстоятельства судебная коллегия признаёт смягчающими наказание. В то же время суд первой инстанции в Приговоре не указал, какие обстоятельства он признал отягчающими наказание. Согласно же ст. 314 УПК РСФСР суд должен указать в Приговоре на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание виновного, но этого не сделано. Коллегия приходит к выводу о возможности его исправления без отбывания наказания в местах лишения свободы и определения назначенного наказания условным, с применением ст. 73 УК РФ.

В силу изложенного, руководствуясь ст.ст. 332, 339, 342 УПК РСФСР, судебная коллегия определила:

Приговор … районного суда города Тюмени от 03.03.2000 года в отношении З. изменить: в силу ст. 73 УК РФ назначенное наказание в 3 года лишения свободы определить условным с испытательным сроком в 2 два года.

Обязать З.: не менять постоянного места жительства без уведомления милиции.

Не посещать квартиру потерпевшей Светланы.

Меру пресечения З. изменить и из-под стражи немедленно освободить.

Кассационную жалобу адвоката удовлетворить в полном объёме.

Мой подзащитный и осужденный З. в судебном заседании вёл себя тихо, отказался поддержать мою Кассационную жалобу и показал, что он сам ничего не писал и не просил адвоката её писать, но домой пойти хочет.

Прошло более семи лет после вступления Приговора в законную силу и освобождения Тюменским областным судом моего подзащитного З. из-под стражи, когда мы случайно встретились. В приватной беседе он поведал мне, что у него всё в порядке, он работает директором той самой фирмы, и она сейчас процветает, он опять женился на той самой Светлане, они купили загородный дом, где проживают и воспитывают сына Виталия, которого взяли из детского дома.

Он пригласил меня в гости, но я вежливо отказался, сославшись на занятость, вспомнив выступления в прениях сторон в судебном заседании Светланы и её матери, требовавших от суда самого строго наказания для подсудимого З., так как я не знаю, да и не хочу знать истинной причины, побудившей двух любимых З. женщин: жену Светлану и её мать, поступить подобным образом, выбросить его из квартиры в гараж, где он длительное время в холодное время года проживал как бездомный пёс, а они обе продолжали утверждать, что любят его и только хотят отомстить за измену, я не верю и не могу поверить в их искренность и хотя бы элементарную порядочность.

От себя хочу сказать, что месть стремится нанести возможно больше зла противнику: другу или мужу, как в нашем случае и многое не согласуется со взглядами обиженных женщин, но они живут в этих ошибочных понятиях под воздействием кого-то или, как в нашем случае, своей матери, хотя любят его и даже, может быть, без него не могут жить.

Месть — одна из сильнейших эмоций и не из тех, которые приносят нам радость и порой заставляют нас совершать немыслимые поступки, за которые потом бывает стыдно. По этому поводу я вспомнил фразу «Кого любим, того и наказываем», а впрочем в данном случае подходит афоризм А. Дюма -отца: «Кто мстит, иногда жалеет о совершенном; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом».

Я считаю, что по данному уголовному делу, мной были использованы все законные средства для защиты интересов подсудимого З., хотя порой клиенту в большинстве случаев безразлично, какими средствами адвокат добьётся нужного результата, но мне лично и нашей адвокатской корпорации это небезразлично, поэтому я всегда добросовестно, принципиально и настойчиво, до конца стараюсь отстаивать свою позицию по делу, пока не исчерпаю все возможности и не пройду все инстанции, а по данному уголовному делу я был уверен в своей правоте и не согласился даже с мнением своего доверителя — подсудимого З., отказавшимся обжаловать столь суровый и незаконный Приговор.

Я никогда не склонялся даже перед устоявшейся судебной практикой и порой именно мои доводы в судебном заседании приводят к ломке многолетней порочной практики в уродливом применении законов, что практически всегда приводит меня к благоприятным и положительным результатам для моих доверителей и подзащитных по уголовным и гражданским делам. Чего и Вам, мои коллеги и друзья, желаю!

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

ПАМЯТЬ

Я помнить буду до конца

Тот год, как самый страшный сон.

Как пот ручьём стекал с лица

И жёг от гнева в горле ком.

И как точил надежды червь

Мозги и нервы по ночам,

Как паутиненела дверь

К родным лужайкам и домам.

И как немытые враги

Смеясь, обгаживали Русь

Как врали радиокруги,

Что скоро я домой вернусь.

Как нас пытались ущипнуть, «Мол, надо было не лететь!»

И как старался враг согнуть, чтоб в ихней вере преуспеть.

И над барханами стелясь, Я до сих пор ещё лечу.

И не ища, как «кто-то», грязь,

Всё помню, знаю и молчу!

05.07.98 г.

Шарпатов В.И.

СТАЖЕР

Всем студентам в назиданье

я стажер, вот наказанье.

Институт я свой любил,

но ученье завершил.

В адвокатуре срок отбывал

много нового пооткрывал.

С жаром здесь учат стажеров

будь то дети мы мажоров.

А вечерами я мечтал

и задачи всё решал.

Думал о суде и о себе,

об адвокатской среде.

Клянемся, клянемся,

свою коллегию защищать,

никогда не забывать,

и сердце ей свое отдать.

Батурин П.П.

« РАСКАЯНИЕ » или « ПОЛНОЕ ПРИЗНАНИЕ ВИНЫ ».

 

Большинство адвокатов считают полное отрицание вины актуальным во всех случаях, и зная, что « Признание обвиняемым своей вины является « царицей доказательств » », советуют своим подзащитным ни в коем случае не признавать вины, « дескать », « что докажут, то твоё, а остальное « извините », что по моему мнению не всегда правильно и не всегда даёт положительный результат по делу, так как ст. 5 УК РФ закрепила положение, согласно которому объективное вменение не допускается, а ст. 49 Конституции Российской Федерации в соответствии с международными Конвенциями и соглашениями о правах человека, участницей которых является Россия, довольно полно отразила принцип презумции невиновности.

Защищая на предварительном следствии обвиняемого К., я узнал, что он 06 марта 2008 года около 14 часов 30 минут, имея корыстный умысел, направленный на нападение в целях хищения чужого имущества, под угрозой применения ножа, как предмета, используемого в качестве оружия, находясь у д. 39 по ул. Лунёва г. Тюмени, где там же находился ранее ему незнакомый С., подошел к последнему со стороны спины, после чего с целью подавления возможного сопротивления со стороны С., обхватил его сзади рукой за плечи, при этом, приставив к горлу последнего нож, потребовал передачи ему сотового телефона, на что С. ответил отказом, мотивируя отказ отсутствием у него сотового телефона, после чего К., продолжая реализовывать свой преступный умысел, высказал в адрес С. угрозу применения в отношении него физического насилия вышеуказанным ножом, приблизив его к горлу и порезав его, при этом продолжая требовать передачу ему сотового телефона. В сложившейся ситуации С. не смог оказать сопротивления К., так как реально воспринял угрозу со стороны К. и, опасаясь за свою жизнь и здоровье, передал К. сотовый телефон « Сони Эриксон К 790 i », стоимостью 9500 рублей с установленной в нём сим — картой сотовый сети « МТС » стоимостью 200 рублей, после чего К. с похищенным имуществом с места совершения преступления скрылся, и распорядился им по своему усмотрению, причинив тем самым С. моральные страдания и материальный ущерб на сумму 9700 рублей, то есть К., совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 162 УК РФ, разбой, нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия опасного для жизни, с применением предмета, используемого в качестве оружия. Данное преступление, согласно ч. 4 ст. 15 УК РФ, относится к тяжким преступлениям и за него предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей. В процессе расследования уголовного дела я узнал, что при столь многочисленных свидетелях и очевидцах преступления следствию « не составило труда » задержать подозреваемого К., а затем он был арестован, где добровольно и собственноручно, с участием адвоката по назначению следователя и специалиста, зафиксировавшего все следственные действия на видеокамеру, написал сообщение о совершенном им преступлении без оформления явки с повинной.

Приступив к защите обвиняемого К., находившегося совершенно в подавленном состоянии и переживающим за им содеянное, мы проговорили более пяти часов, где он не мог объяснить зачем он это сделал, но рассказал, что очень боится родителей и наказания, глубоко и искренне раскаивается и что не хотел бы менять свои первоначальные показания, так как он сам должен за всё отвечать, тем более он уже во всём признался « под видеокамеру » в присутствии адвоката, обо всём подробно собственноручно написал, его опознали : потерпевший, перед которым он извинился, а так же очевидцы и свидетели, и он сам, добровольно выдал орудие преступления — нож, которым он порезал потерпевшего.

Нами было принято совместное решение — не менять признательные показания, а лишь слегка их подкорректировать, что в дальнейших показаниях обвиняемым К. было сделано, кроме того мы добились оформления надлежащим образом явки с повинной.

Что побудило обвиняемого К. к искренним и правдивым показаниям, к раскаянию и изменению мотивов поведения, может быть мои методы убеждения и разъяснения закона о возможности освобождения от ответственности или смягчения наказания в данной, практически безвыходной ситуации, а может быть его внутренние переживания и осознание общественной вредности совершенного им преступления, это не важно, он просто полностью признал свою вину и ему от этого стало легче, он изменился и как то даже повзрослел.

Мной на всем протяжении предварительного следствия, которое длилось около шести месяцев, вплоть до передачи уголовного дела в суд, неоднократно предпринимались попытки освободить обвиняемого из под стражи, но все они не увенчались успехом, зато мной на обвиняемого К. был собран исключительно — положительный характеризующий материал : характеристика и ходатайство схода граждан по месту жительства, ходатайство следователю и в суд от престарелого деда — инвалида второй группы, за которым в случае лишения свободы обвиняемого К. некому будет ухаживать, кроме того мной были урегулированы все вопросы с потерпевшим, мы в полном объёме возместили ему материальный и моральный вред и в судебном заседании данные иски потерпевшим были отозваны, и он просил не лишать подсудимого К. свободы.

При выполнении требований ст. 217 УПК РФ, то есть при ознакомлении с материалами уголовного дела, обвиняемый К. высказал мнение, что он бы хотел воспользоваться положением п. 2 ч. 5 ст. 217 УПК РФ, то есть желает заявить ходатайство о рассмотрении уголовного дела с применением особого порядка судебного разбирательства, иными словами он просил о постановлении ему приговора без проведения судебного разбирательства в порядке главы 40 УПК РФ.

Хочу отметить, что я крайне осторожно отношусь к Федеральному закону от 04.07.2003 г. № 92 — ФЗ по особому порядку принятия судебного решения и соглашаюсь на это только в особых случаях и исключительно по « настоянию » клиента, так как по моему мнению в большинстве своём проведение такого судебного заседания неминуемо означает для обвиняемого ускоренное и упрощённое судебное заседание с предрешённым обвинительным приговором, лишенным даже самого минимума « куцых » гарантий его прав и возможности обжалования приговора по существу, но самое главное, участие адвоката при такой форме судопроизводства, носит сугубо формальный характер и сводится только к консультации подсудимого адвокатом в порядке ч. 4 ст. 316 УПК РФ, поэтому я считаю, что особый порядок судебного разбирательства воспринимается положительно только следственно — прокурорскими работниками, так как полное признание вины подсудимым гарантирует подтверждение в судебном заседании позиции обвинения, а так же судьями, так как позволяет им рассмотреть дело в максимально короткие сроки и обеспечивает практически стопроцентную устойчивость обвинительного приговора.

Но как опытный адвокат, после ознакомления с материалами уголовного дела, я видел сильную доказательственную базу обвинения и судебную перспективу уголовного дела, а так же полное отсутствие каких — либо убедительных доказательств невиновности обвиняемого К. и, как защитник, я был уверен, что шансы на оправдание ничтожны, а на осуждение — стопроцентны и, обвиняемому К. в этой ситуации выгоднее пойти на сделку с правосудием, влекущую ускоренное рассмотрение уголовного дела, поэтому рассмотрение дела в особом порядке мне по данному уголовному делу представлялось наиболее целесообразным, тем более при особом порядке рассмотрения уголовного дела суд по закону не имел права назначить максимальное наказание. Мной был сделан оптимальный выбор среди всех возможных разумных позиций защиты по данному делу и мы : я как защитник и мой доверитель, пришли к выводу о доказанности предъявленного обвинения и правильности его квалификации, которые невозможно поколебать всеми не запрещенными законом средствами защиты, поэтому обвиняемым К. было подписано ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства.

05.09.2008 года был вынесен Приговор, где подсудимый К. согласился с обвинением в полном объёме, виновным себя признал, просил дело рассмотреть в особом порядке, пояснив, что данное ходатайство заявлено им добровольно, после консультации со своим защитником наедине, характер и последствия заявленного ходатайства осознаёт и с учетом мнения защиты, потерпевшего, поддержавшего ходатайство, мнения прокурора, полагавшего ходатайство удовлетворить, данное ходатайство судом было удовлетворено и дело было рассмотрено в особом порядке.

Как следует из Приговора ( дословно ) : « … При назначении наказания К. суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, К. ранее не судим, впервые совершил преступление, относящееся к категории тяжких преступлений, по месту жительства участковым уполномоченным и соседями по дому характеризуется положительно, на учете в наркологическом и психиатрическом диспансерах не состоит, вину в совершенном преступлении признал полностью, в содеянном раскаивается, написал явку с повинной, возместил причинённый преступлением ущерб, от которого потерпевший в судебном заседании отказался, обстоятельств, отягчающих наказание К., судом не установлено.

Явку с повинной, полное признание вины, раскаяние в содеянном, возмещение причинённого преступлением ущерба суд признаёт обстоятельствами, смягчающими наказание К., вместе с тем на основании ч. 3 ст. 60, ч. 3 ст. 68 УК РФ с учетом воспитания в неполной семье ( воспитывается только матерью ), наличия несовершеннолетней сестры — ребёнок инвалид и деда инвалида второй группы, за содержанием и уходом за которыми он помогает матери, активного способствования следствию в раскрытии преступления, явки с повинной, чистосердечного раскаяния в содеянном, полного возмещения причинённого преступлением потерпевшему вреда, положительных характеристик с места жительства от участкового уполномоченного и соседей по дому, отсутствие сведений о наркотической и алкогольной зависимости и связанной с ними социальной деградации, утрате положительных социальных установок, а так же, учитывая влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, мнение потерпевших, просивших суд не лишать свободы подсудимого, суд пришёл к убеждению, что исправление К., предупреждения совершения им новых преступлений может быть достигнуто без изоляции от общества с назначением наказания условно с применением ст. 73 УК РФ.

Кроме того, совокупность, перечисленных смягчающих обстоятельств, суд признаёт исключительными и считает возможным назначить К. наказание с применением ст. 64 УК РФ, то есть ниже низшего предела, предусмотренного санкцией ч. 2 ст. 162 УК РФ без применения дополнительного наказания в виде штрафа.

Такое наказание, по мнению суда, не только обеспечит исправление и перевоспитание осужденного, предупреждение совершения им новых преступлений, но и максимально соответствует принципам гуманности, справедливости и индивидуализации ответственности и наказания.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 316 УПК РФ, суд ПРИГОВОРИЛ : К. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ и назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде 3 лет лишения свободы без штрафа.

На основании ст. 73 УК РФ наказание считать условным с испытательным сроком — 2 года. Освободить из под стражи в зале суда.

Обязать К. встать на учет в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденных, регулярно являться на регистрацию в дни, установленные этим органом, не менять постоянное место жительства без уведомления специализированного государственного органа.

Приговор ни одной из сторон не обжаловался и вступил в законную силу 16 сентября 2008 года ».

Уважаемые коллеги, описанное уголовное дело из моей адвокатской практики не даёт полного ответа о понятии и содержании признания вины и раскаяния в совершённом преступлении в данной статье, не раскрывается оно и законом, потому что полное признание вины и раскаяние в содеянном не относится к социально — нравственной и психологической категории, а так же к субъективным признакам деятельного раскаяния, так как признание вины и раскаяние характеризуются глубокими внутренними переживаниями и может быть вызвано стыдом, совестью, осознанием содеянного, гражданским долгом, самоуважением, а так же его моральным, нравственным и психическим отношением к совершенному преступлению, но это не главное, главное то, что тщательно подготовленная и правильно выбранная и организованная мной линия защиты обвиняемого К., при строгом соблюдении норм адвокатской этики, гарантировала обвиняемому К. соблюдение его прав при рассмотрении уголовного дела даже в особом порядке судебного разбирательства и значительно увеличило шансы на вынесение, пусть обвинительного, но в целом благоприятного и положительного для моего подзащитного — подсудимого К. приговора.

 

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

ПОЛВЕКА

Да, позади уже полвека,

и скажем с чистою душой,

что в жизни этой человека

отрезок этот не большой.

Но путь Ваш жизненный, крылатый,

не охладел и не угас.

и мы сегодня с юбилеем

сердечно поздравляем Вас.

Скажем сердечно: Спасибо веку,

что подарил нам счастье жить!

и как любому человеку,

нам надо счастьем дорожить!

Ты адвокат, прекрасный человек,

живи счастливо целый Век.

живи с открытою душой,

добром, теплом готовый поде­литься.

здоровья Вам и радости большой,

и всем мечтам желаю Вашим сбыться!

автор П.П. Батурин

 

НЕВОЛЯ

Свобода — призрачная птица,

О ней так много говорят.

И лишь тогда начнет цениться,

Когда хоть день у ней отнят.

Она судьбы большой подарок.

А нет ее — и жизнь «труба»!

И каждый прошлый день так ярок,

И каждый будущий — беда!

Одни совсем теряют волю,

В безумной панике глаза.

Всё проклинают свою долю, и за слезой опять слеза.

Другие сжаты, как пружины,

По пустякам готовы в бой.

Лишь только стоящий мужчина,

Себя покажет, кто такой!

Решетки, небо и заборы,

И дверь, манящая домой.

И разговоры, разговоры,

О той единственной, родной!

автор В.И. Шарпатов

Кандагар, 1995

ОТКАЗ ПРОКУРОРА

Государственный обвинитель в судебном заседании должен уметь видеть судебную перспективу уголовного дела и понимать, как представить то или иное доказательство в судебном заседании.

Надо отметить, что большинство уголовных дел расследуется на высоком уровне, в них достаточно доказательств, которые выдерживают самую придирчивую проверку в судебном следствии, но бывают и противоположные случаи, когда предварительное следствие проведено небрежно, вина подсудимого не доказывается, тогда долгом прокурора остаётся не обвинять, а отказаться от обвинения, что в последнее время делается довольно часто, так как прокурор должен быть заинтересован только в том, чтобы судом был вынесен законный приговор, независимо от того, будет он обвинительным или оправдательным, ведь добиться осуждения невиновного человека, это не соблюдение прокурорской морали, а добиться прокурору оправдания невиновного или отказаться от обвинения, это не предательство, а поступок.

У государственного обвинителя, к сожалению, существует прямая зависимость от вышестоящего начальника, с которым надо согласовывать позицию по делу и для которого оправдательный приговор крайне нежелателен, так как оправдание предусматривает реабилитацию незаконно привлеченного к уголовной ответственности, хотя по закону, в соответствии со ст. 17 УПК РФ, государственный обвинитель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

В своей адвокатской практике мне, в большинстве своём, встречались честные и порядочные прокуроры, которых я не могу упрекнуть в незаконных методах их работы, а если уголовные дела, в которых они участвовали, разваливались, то это только потому, что они предварительным следствием расследованы были очень плохо.

В данной статье я приведу один из примеров из своей адвокатской практики по уголовному делу, где государственный обвинитель в судебном заседании в обвинительной речи полностью отказалась от обвинения, на основании чего уголовное дело и уголовное преследование в отношении подсудимого было прекращено по реабилитирующим основаниям.

В конце апреля 2006 года ко мне обратился знакомый, директор солидной фирмы (ОАО), который пришёл с матерью обвиняемого Ю., который у него работал личным шофёром, пока его не задержали 19.04.2006 года прямо на работе в служебной машине, на которой он работал, а в последствии арестовали за неоднократный сбыт наркотических средств, машину вот уже вторую неделю почему то не отдают, хотя ни 18.04.2006 г., ни 19.04.2006 г. он с работы никуда не отлучался.

Мной было заключено письменное соглашение на защиту обвиняемого Ю. и …, но я не буду описывать свою работу на предварительном следствии, так как его как такового не было, адвокатом по назначению арест не обжаловался, мой подзащитный был допрошен в качестве подозреваемого и практически сразу же в качестве обвиняемого, ходатайств ими никаких заявлено не было, вину естественно он признал в полном объёме и даже сделал «добровольное» заявление о совершенных им преступлениях, которые он написал собственноручно. Кроме того, были проведены две очные ставки и опознание. Я же практически довольствовался только подачей нескольких десятков ходатайств, предъявленным окончательным постановлением предъявления обвинения, да ознакомлением с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, которое я ксерокопировал в полном объёме, так как все предварительное следствие было закончено после задержания подозреваемого Ю. через 14 дней. Когда нам было объявлено об его окончании и мы приступили к ознакомлению с материалами уголовного дела, которое длилось чуть более месяца, само дело дважды, по мной указанным в ходатайствах нарушениях уголовного закона и из-за халатности следователя возвращалось прокурором на предварительное следствие для доработки и исправления ошибок (неверно была указана дата приобретения наркотического средства, не правильно указана фамилия «сбытчицы» наркотических средств). Только через 4 месяца, практически без исправления ошибок и нарушений уголовного закона, указанных мною в ходатайствах в порядке ст. 217 УПК РФ, 17.08.2006 года уголовное дело было направлено в суд.

Согласно обвинительному заключению, Ю., в неустановленное время, но не позднее 18 часов 30 минут 18.04.2006 г. действуя умышленно, преследуя преступную цель незаконного обогащения путём незаконного сбыта наркотических средств на территории г. Тюмени, с целью последующего сбыта наркотических средств гр. Б., у К. незаконно приобрёл наркотическое средство героин, массой 1,12 гр., что согласно Постановлению Правительства РФ от 07.02.2006 г. № 76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 УК РФ», является крупным размером, которое умышленно, незаконно с целью последующего сбыта хранил при себе. После этого, 18.04.2006 г. около 18 часов 30 минут Ю., продолжая преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотического средства — героин, умышленно, из корыстных побуждений, незаконно сбыл Б. данное наркотическое средство. Действия Ю. по данному эпизоду квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в крупном размере. Кроме того, Ю., в неустановленное время, не позднее 11 часов 50 минут 19.04.2006 г., действуя умышленно, преследуя преступную цель незаконного обогащения, путём незаконного сбыта наркотических средств на территории г. Тюмени, с целью последующего сбыта наркотических средств гр. С., у К. незаконно приобрёл наркотическое средство — героин, массой 0,96 гр., что является крупным размером, которое умышленно, незаконно с целью последующего сбыта хранил при себе, после чего, 19.04.2006 года около 11 часов 50 минут Ю., продолжая преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотического средства — героин, умышленно, из корыстных побуждений, незаконно сбыл С. Данное наркотическое средство, действия Ю. по данному эпизоду квалифицированы по п. « б » ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, совершённый в крупном размере.

Наказание за каждое из этих преступлений предусматривает лишение свободы на срок от 5 до 12 лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей.

Судебное заседание, включая и предварительное слушание по уголовному делу, длилось шесть с половиной месяцев, где удача полностью отвернулась от государственного обвинителя, так как из девяти свидетелей обвинения, в судебном заседании были допрошены только трое: свидетель обвинения К., дважды продавшая наркотическое средство подсудимому Ю. и на тот момент уже будучи осужденной и отбываюшей наказание в колонии, откуда её по ходатайству прокурора доставили в судебное заседание, и которая не опознала в зале суда подсудимого Ю., как лицо, которому она дважды продала героин 18 и 19 апреля 2006 г., пояснив, что могла продать его раньше, но не в это время, после оглашения её показаний на предварительном следствии, она категорически от них отказалась, так как вообще их не читала, подписывала всё будучи под воздействием наркотиков и поверив работникам УФСКН, что её не посадят; свидетель Т., принимавший участие в следственных действиях в качестве понятого при личном досмотре молодого человека, так же не узнал в том парне подсудимого Ю. и твёрдо подтвердил, что это был не он, кроме того он пояснил, что у того был только один свёрток, содержимое которого ему не показали, из понятых он был только один и это было не 19.04.06 г., а гораздо позднее, кроме того, в ходе предварительного следствия его вообще не допрашивали и подписи в протоколе допроса не его и даже не похожи; третий свидетель (понятой), по существу дела ничего вспомнить не смог, а после оглашения его показаний вспомнил, что в начале 2006 года он находился на ул. Малыгина, 54, г. Тюмени, где к нему обратились сотрудники УФСКН с просьбой поучаствовать в качестве понятого, он согласился, в кабинете увидел мужчину, у которого ничего не нашли, его что-то спросили и он что-то подписал, никаких прав ему не разъясняли, а просто сказали подождать в коридоре или внизу, он полчаса прождал на улице и ушёл, после чего его пять месяцев не было в городе Тюмени, а сегодня его рано утром забрали из дома и привезли в суд.

Государственный обвинитель неоднократно заявлял ходатайства об оглашении показаний не явившихся в судебное заседание свидетелей в порядке п. 4 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, особенно просил огласить показания свидетеля Б., наркомана, который 19.04.2006 года решил оказать помощь в проведении проверочной закупки наркотического средства — героин у Паши, фамилию подсудимого Ю. он не знал, но сторона защиты не дала согласия на оглашение показаний и государственному обвинителю судом в оглашении данных показаний было отказано.

В судебном заседании были допрошены 12 свидетелей защиты: сослуживцы по работе в ОАО «ДЭСОТТ», подтвердившие, что в это время подсудимый Ю. находился на работе и никуда не отлучался, жена и родственники подсудимого, показавшие, что он еще три года назад пролечился и наркотики в настоящее время не употребляет, работает и хорошо зарабатывает, а всё свободное от работы время они проводят за городом на даче с родителями, где он занимается с двумя малолетними детьми 9 и 12 лет.

Мой подзащитный в судебном заседании отказался от признательных показаний, которые он вынужден был дать на предварительном следствии, свою вину не признал и все доводы государственного обвинения о его виновности опроверг, приобщив копии жалоб, написанных им лично и адвокатом в различные инстанции по поводу незаконных методов ведения следствия, в удовлетворении которых естественно ему было отказано.

Мной, на предварительном следствии и в судебном заседании, в порядке ст. 286 УПК РФ, были приобщены многочисленные справки, характеристики, а так же два ходатайства и обращения в суд от схода граждан района и с места работы, с просьбой: «Разобраться и оправдать невиновного человека».

26 февраля 2007 года, в судебном заседании при поддержании обвинения, государственный обвинитель, в соответствии со ст. 246 ч. 7 УПК РФ, отказалась от обвинения Ю. по данным эпизодам обвинения на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, то есть в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, в связи с чем, она просила уголовное дело и уголовное преследование в отношении Ю., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 года и 19.04.2006 года), прекратить в соответствии с ч. 1 ст. 239 УПК РФ.

В своей защитительной речи, которую в данном судебном заседании, впервые, я не стал писать и приобщать к материалам уголовного дела, так как если бы я её написал заранее, то мог бы не найти нужные возражения на доводы обвинения, отсутствующие на предварительном следствии и появившиеся только в суде, кроме того, несмотря на мою сдержанность, часто мои речи в суде эмоциональны и произносятся на одном дыхании, поэтому я чаще готовлю план и тезисы, а иногда и очень кратко её конспектирую, поэтому мне трудно читать речь по бумажке, так как стоит только на секунду оторвать взгляд от листа, как сразу же невольно начинаешь глазами искать по конспекту в поиске места, с которого надо читать далее, по этим основаниям великий адвокат А.Ф. Кони никогда не писал свои речи, а просто готовил краткий её конспект. Я просил суд прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении моего подзащитного Ю. на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, предусмотренных п. « б » ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 г. и 19.04.2006 г.), с последующей реабилитацией в порядке главы 18 УПК РФ, проанализировав исследованные в суде доказательства и дав оценку противоположной стороны, перечислив ряд нарушений УПК РФ в процессе предварительного следствия и в судебном заседании, указав, что протокол одного из основных свидетелей обвинения Б., показания которого безуспешно пытался огласить государственный обвинитель в судебном заседании, являются недопустимым доказательством, так как, согласно протокола его допроса, который находится в материалах уголовного дела, он допрошен 14.04.2006 г., а не 19.04.2006 г., когда было совершено преступление, что сделало его оглашение бессмысленным.

На краткую реплику государственного обвинителя по поводу того, что ей не понятно, зачем «ломал копья» адвокат и его защитительная речь продолжалась более двух часов, если она отказалась от обвинения. Затем, как бы между прочим, она спросила, как долго я готовился к судебным прениям? На что я просто ответил: «К судебным прениям я готовился последние два часа и всю предшествующую жизнь», считаю, что это не было преувеличением, так как адвокат, защищая своего подзащитного, тем более невиновного, просто обязан мобилизовать весь свой жизненный и профессиональный опыт, чтобы добиться законного и справедливого судебного решения или приговора. Также я сказал, что только я, адвокат, должен и буду решать в судебном заседании, что мне сказать, где сказать, когда сказать и как сказать!

В последнем слове подсудимого Ю., которое он сказал сразу же после прений сторон, не было ничего неожиданного и нового, он в полном объёме поддержал свою позицию, высказанную им в своих показаниях в судебном заседании.

В этот же день, 26.02.2006 года было вынесено и провозглашено ПОСТАНОВЛЕНИЕ, где суд, руководствуясь ст.ст. 239, 254 УПК РФ ПОСТАНОВИЛ: Уголовное дело и уголовное преследование в отношении Ю., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (по эпизодам от 18.04.2006 года, 19.04.2006 года), прекратить на основании ст. 27 ч. 1 п. 1 УПК РФ, т.е. в связи с недоказанностью причастности обвиняемого к совершению преступлений, с последующей реабилитацией в порядке главы 18 УПК РФ.

Данное постановление ни одной из сторон обжаловано не было и вступило в законную силу через 10 суток после его провозглашения, после чего еще долгих шесть месяцев мы добивались достойной реабилитации, добившись лишь одну десятую от требуемой суммы, которая устроила моего доверителя и он, устав от бесконечных судебных заседаний, удовлетворился той денежной компенсацией, которая не сразу, но ему была выплачена, но это уже другая история.

Уважаемые коллеги, Государство объявило прокуратуру и адвокатуру равноправными субъектами судебного процесса, но мы работаем в различных правовых режимах. На стороне прокурора — Государство, с его мощнейшими правоохранительными органами, политики и выборочно применяемый закон. А на стороне адвоката — только наше личное мужество, глубокие юридические знания, да иногда нас поддерживает общество и больше нам надеяться не на кого, хотя талант и профессионализм адвоката, а так же умение убеждать, приводят к желаемым для адвоката результатам, или как в описанном мною случае, к отказу государственного обвинителя от обвинения и тогда невольно вспоминается стихотворение, посвященное работникам прокуратуры:

Сказать спасибо мы хотим работникам прокуратуры,

и от души благодарим мы вашу нужную структуру.

За то, что правду и закон вы в массы искренне несёте,

и свой почётный в жизни трон вы обязательно займёте.

 

ТВОРЧЕСТВО  АДВОКАТОВ

 

ДЕНЬ АДВОКАТА

ДЕНЬ АДВОКАТА – ОСОБАЯ ДАТА,

Будем помнить его и ценить.

Адвоката придумали люди,

Чтоб защиту ему подарить.

Я ВАМ всем пожелаю удачи,

Громких дел, здоровья и сил.

Чтоб коллеги тебя уважали,

Чтоб не зря свою жизнь ты прожил.

ЮБИЛЕЙ

Юбилей, это праздник, не старость,

Пусть не чувствует сердце усталость.

Юбилей, это зрелость всегда,

Это опыт нашего труда.

Это знамя во славу друзьям,

Что склонилось за многие годы.

Это возраст совсем не большой,

Никогда, никогда не старейте душой!

Мы сегодня Вас поздравляем

С юбилеем ярким много раз,

И конечно от души желаем

Отмечать его ещё сто раз.

автор П.П. Батурин

 

ОТЧИЙ ДОМ

Седой карниз под мшистой крышей

И распушенная смола.

Песчаный двор, прямой и чистый.,

В углу нетлевшие дрова.

Крыльца прогнившие ступени

И вросший в землю старый хлев,

Крепки бревенчатые сени,

Здесь дверь со скрипом нараспев.

Труба давно здесь не дымится,

Ослепли окна от дождей.

Но через них мне часто снится

Улыбка матери моей.

Отец усталою походкой

Уже к калитке не придет,

Забор неровною решеткой –

Еще немного упадет!

Смотрю с тоской на пристань детства

И годы словно темь – вода

Нас разделяют шрамом сердца

Уходит детство навсегда!

автор В.И. Шарпатов

Тюмень, 1985

 

ГОД КОЛОНИИ ЗА ДВЕ ПАЛКИ ИСПОРЧЕННОЙ КОЛБАСЫ или СПАСЛА КАССАЦИЯ

 

Шел 1999 год, продолжалась судебная реформа, с 1 января 1997 г. вступил в силу новый Уголовный кодекс Российской Федерации, но ещё действовал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года.

В середине ноября 1999 г., вернувшись из судебного заседания в юридическую консультацию Калининского АТО г. Тюмени Тюменской областной коллегии адвокатов, ко мне подошла миловидная женщина лет 25 с ребёнком, и попросилась на приём, где рассказала, что она проживает в незарегистрированном браке с А. 4 года и у них имеется ребёнок трех лет от роду. Ее муж работал автомехаником и хорошо зарабатывал, так как у него золотые руки, но 6 месяцев назад их организация развалилась, его уволили и он уже полгода не может найти работу, из дома, что было можно, они продали, но в настоящее время, хотя она и «халтурит», то есть шьёт на дому, а муж перебивается случайными заработками, им совершенно нечего есть, то есть они голодают, поэтому ей и за приём тоже нечем заплатить.

Я усадил ребёнка за стол и дал ему ручку и бумагу, а женщина продолжала, рассказав, что 07.10.1999 г. её муж А. с утра ушел искать работу, к 13 часам вернулся и потребовал обед, они поругались, так как она сказала, что на обед он не заработал. Он ушел, хлопнув дверью, и вот уже полтора месяца как исчез и больше дома не появлялся. Сначала она ждала, затем ходила в милицию, где у неё заявление не взяли, пояснив, что так бывает и надо месяц подождать, но вчера пришёл молодой парень и сказал, что её муж А. находится в СИЗО г. Тюмени и просит взять ему адвоката, так как он что-то натворил.

Когда я встретился с обвиняемым А., а это был высокий и красивый молодой человек 27 лет, не опустившийся, а как-то поникший, во всем сомневающийся и неуверенный в себе, дело уже было в суде, на руках у него не было ни одного документа. Как он пояснил: «А зачем, ведь я уже во всём сознался?»

Постепенно разговорившись и найдя контакт с подзащитным А., я узнал, что 07.10.1999 г., поругавшись с женой, он вышел из дома, как назло от голода заболела голова и он, уже практически ничего не понимая, около 15-00 зашёл в магазин « Сибирский » по ул. Магнитогорской в г. Тюмени. Взял из лотка с сосисками, стоящем на витрине, две сосиски и съел их, а затем, оглядевшись и видя, что за ним никто не наблюдает, взял два батона колбасы, как впоследствии выяснилось: «Боровской», весом 1 кг 300 гр, стоимостью 55 рублей за 1 кг на сумму 71 руб. 50 коп. и «Походной», весом 1 кг 300 гр, стоимостью 53 руб. за 1 кг, на сумму 68 руб. 90 коп., всего на сумму 140 руб. 40 коп., которая почему то лежала около витрины на прилавке и была чуть« подморожена». Он засунул оба батона за пояс и вышел из магазина. Когда вытащил колбасу, то почувствовал кислый запах и понял, что колбаса протухла, и он не сможет её съесть и накормить свою семью. Затем он решил пойти на Калининский оптовый рынок и продать колбасу по дешёвке, но голод брал своё и у одного из лотков, когда продавец наклонилась за товаром, взял палку колбасы, которую на половину съел по дороге домой. Остаток колбасы подзащитный А. решил отнести жене, но по дороге зашел на рынок «Маяк», где на входе увидел мужчину с сеткой и предложил ему купить 2 палки колбасы кошке или собаке по 10 рублей за каждую. Но это ему не удалось, поскольку он был задержан милицией и во всём сознался, после чего был арестован, сосиски ему не вменяли, у кого на Калининском оптовом рынке украл колбасу — не нашли и её так же ему не вменили в состав преступления, всё подписал, что подписывал не знает, адвоката не было.

На мой вопрос, зачем ему, добропорядочному и взрослому гражданину 27 лет, ранее не судимому, имеющему квартиру, семью, ребёнка, это надо было, он ответил, что очень сильно хотел есть, а так как он уже два месяца досыта не наедался, то все его мысли были о еде и он попросту мог умереть от голода.

Хотя уголовное дело было уже в суде, я не поленился и съездил к следователю и выяснил, что А. обвиняется в тайном хищении чужого имущества, т.е. по ч. 1 ст. 158 УК РФ ( в 1999 г. санкция ч. 1 ст. 158 УК РФ была до 3 лет лишения свободы и данное преступление, согласно ч. 3 ст. 15 УК РФ относилось к преступлению средней тяжести ), что в суде никого не будет кроме потерпевшей, по делу очевидцев нет, кроме протокола личного обыска и опознания колбасы, есть только расписка потерпевшей о получении похищенного, никаких экспертиз и иных следственных действий не проводилось, так как проведение их следователь посчитал не целесообразным, так как обвиняемый А. во всем признался и даже от адвоката отказался. На мой вопрос: « Зачем надо было брать под стражу обвиняемого А., ведь никакой опасности он не представлял?» Следователь ответил, что обвиняемый А. безработный, у него нет постоянного места жительства и он сам этого хотел, по крайней мере, здесь он хоть голодать не будет и больше ничего не украдёт. На мой вопрос, почему об аресте обвиняемого А. не известили его жену, следователь ответил, что обвиняемый об этом не просил, официально он не женат и никаких сведений следствию по этому поводу не представил.

Совершенно случайно я разговорился с оперативным работником, сопровождающим данное уголовное дело, который мне рассказал, что после опознания колбасы и возвращения её директору магазина, он нашёл 2 батона этой колбасы в урне около УВД и принёс её следователю, а это было в день задержания обвиняемого А., так как колбаса была испорчена и издавала сильный запах. Данный оперативный работник оказался порядочным человеком и по моей просьбе дал свидетельские показания в судебном заседании по данному поводу, его показания и стали переломными в Кассационной инстанции Тюменского областного суда, на которые я сослался в своей кассационной жалобе.

Моя речь в защиту подсудимого А. была короткой и аргументирована фактами, выше упомянутыми мной, кроме того я сказал, что не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки деяния, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, а в данном случае ущерба нет.

Кроме того, я привёл случай из практики великого русского адвоката Ф.Н.Плевако, когда он участвовал в защите старушки, вина которой состояла в краже жестяного чайника стоимостью 50 копеек. Прокурор, зная, кто будет выступать адвокатом, решил заранее парализовать влияние речи защитника, и сам высказал все, что можно было сказать в пользу подсудимой, он сказал: « …что бедная старушка, нужда горькая, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но собственность священна, и, если позволить людям посягать на нее, страна погибнет». Выслушав прокурора, поднялся Ф.Н. Плевако и сказал: «Много бед и испытаний пришлось перетерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двенадцать языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… старушка украла чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно». Естественно, старушка была оправдана. Так как мой подзащитный никому и никакого ущерба не принёс, а колбаса была испорчена и списана, я просил уголовное дело прекратить по реабилитирующим основаниям.

Как предварительное следствие, которое было скоротечным и длилось чуть более месяца, так ещё более скоротечным было судебное заседание 20.12.1999 г., которое длилось чуть более двух часов, вместе с провозглашением обвинительного Приговора, хотя как мне показалось в судебном заседании и судья и прокурор сочувствовали подсудимому А., но увы, руководствуясь ст.ст. 301-303 УПК РСФСР, суд ПРИГОВОРИЛ: А. признать виновным по ст. 158 ч. 1 УК РФ, назначить наказание 1 год лишения свободы, применить ст. 73 УК РФ, наказание считать условным с испытательным сроком 1 год, из-под стражи освободить. Обязать осужденного устроиться на работу, периодически являться на регистрацию в УВД по месту жительства. Приговор может быть обжалован или опротестован в семисуточный срок в Тюменский областной суд.

На следующий день после провозглашения приговора я устроил осужденного А. на работу в мастерскую по ремонту автомобилей к своему знакомому директору СТО автослесарем, о чем взял справку с места работы, которую в дальнейшем приобщил к своей Кассационной жалобе на приговор в Тюменский областной суд.

Приговор мной был обжалован по основаниям, изложенным в моей статье выше, и Тюменский областной суд отменил обвинительный Приговор и прекратил уголовное дело за малозначительностью, указав, что ответственность за данное деяние предусмотрена ст. 49 КоАП РСФСР. Кроме того Тюменским областным судом было вынесено частное определение в адрес органов расследования и прокурора в связи с несоблюдением на предварительном следствии некоторых прав обвиняемого.

В заключении хочу сказать, что весной я заехал в мастерскую, в которую устроил на работу своего подзащитного А., сделать ТО и не узнал его, это был совершенно другой человек, сильный и уверенный в себе, он извинился, что занят, а директор сказал, что у него действительно золотые руки и добрая душа.

Данное уголовное дело мне особо дорого и запомнилось не тем, что в моей адвокатской практике это самое короткое предварительное следствие (чуть более месяца), самое короткое судебное заседание ( чуть более двух часов), самый короткий приговор (уместился на одной странице), а тем, что я проявил бескорыстие и человеколюбие и это возвращается ко мне в трудные минуты жизни добрыми воспоминаниями и теплотой в душе, поэтому я часто вспоминаю это дело на различных адвокатских «учебах» или круглых столах, которые я провожу сам и призываю своих коллег чаще проявлять свои лучшие человеческие качества, ведь бескорыстие, любовь к истине и справедливости, это коренные основы нашей благородной профессии. Хочу отметить, что еще в старину говорили, что на дарящего столь же приятно смотреть, как и на сам дар.

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

 

О ТЮМЕНИ

О Тюмени пишу я редко,

но стихи слагаю метко:

Тюмень — Тюмень,

Столица деревень.

По миру промчалась весть,

в Сибири газа и нефти не счесть.

О нашей Сибири идет разговор,

Родиной нефти стал Самотлор.

Здесь голубые небеса,

сулят мне счастья, чудеса.

Тюмень растет, Тюмень цветет

из года в год зовет в полет.

автор П.П. Батурин