9

МЕСТЬ ЗА ИЗМЕНУ

Месть — действие в оплату за причинённое зло, возмездие за что-то.

Толковый словарь русского языка. С.И.Ожегов.

- Я хочу помочь, так как она его оклеветала и посадила в тюрьму, чтобы отобрать у него квартиру! — буквально выпалил с порога молодой человек, появившийся в конце ноября 1999 года у меня в консультации. — А вы должны его спасти, чтобы восстановить справедливость, так как дело передают в суд!

Немного успокоившись, он рассказал, что является его другом детства, и даже поженились они почти одновременно 5 лет назад, он на соседке, за которой они ухаживали с детства, а его друг З. женился на Светлане, после чего они стали дружить семьями, благо жили в одном доме, в соседних подъездах. К его жене Светлана и приревновала З., глупо и безосновательно, так как они все — просто друзья. У Светланы очень деятельная и деловая мать, с большими и обширными связями, раньше она работала «партийным секретарём», а сейчас сидит на пенсии и живёт в деревне. Она это всё и устроила, чтобы отобрать у своего зятя З. квартиру для своей дочери.

- З., высокий и очень привлекательный мужчина, является одним из учредителей и работает заместителем директора фирмы, коллектив там практически женский, там же работает и моя супруга, поэтому Светлана, которая нигде не работала, постоянно устраивала скандалы своему мужу, каждый раз после звонков её подруги-секретаря директора фирмы, с которой она поддерживала дружеские отношения. — Продолжал пришедший. — А полгода назад З. мне сказал, что совершенно случайно увидел квитанцию на оплату коммунальных платежей не на его имя, а на имя его жены, и сумма оплаты была почти на 1 000 рублей меньше обычной. Он позвонил в ЖЭУ и узнал, что уже год как выписан из своей квартиры и она приватизирована на его жену, и по данному адресу он уже давно не проживает. Как это получилось, он не знает, квартира была не приватизирована и являлась муниципальной собственностью, у него есть ордер, где после смерти матери ответственным квартиросъёмщиком является он один, а Светлану он прописал временно. Так же он вспомнил, что Светлана частенько просила и он подписывал чистые листы и давал ей доверенности на машину, на оформление дачи и гаража, приватизацию земли под ними, так как он постоянно был занят, а она нигде не работала и занималась домашними делами. Кроме того, они хотели взять из детского дома ребёнка, чтобы усыновить его и по этому поводу он выдал ей доверенность на обмен квартиры на другой район, так как в этом доме их все знают.

После того как он 17.04.1999 года, в день рождения Светланы, показал ей квитанцию и предложил вернуть всё в первоначальное состояние, то есть вернуть ему квартиру, иначе он будет судиться, она сказала, что будет с ним разводиться, что он больше не будет жить в этой квартире и что, если он будет с ней судиться, то она его посадит. Он не выдержал и дал ей пощечину, после чего ушёл и на неделю уехал в командировку. Через неделю, вернувшись домой, он не смог попасть в свою квартиру, так как замки были поменяны, а на настойчивый стук в дверь ему никто не открыл, зато приехала милиция и его забрали. В отделении ему разъяснили, что он на данную квартиру не имеет никаких прав, на него написано заявление и сняты побои, и что в следующий раз они его задержат и он не отделается предупреждением. Светлана пояснила, что все его вещи и документы находятся в гараже, где он и стал проживать. Впоследствии З. подал исковое заявление в суд, где судился за квартиру и параллельно защищался по уголовному делу, которое было заведено по заявлению Светланы и её матери, пока его не объявили в розыск и 03.11.1999 года не арестовали за уклонение от ознакомления с материалами уголовного дела.

Рассказ друга о злоключениях арестованного З. показался мне неправдоподобным. Многое было непонятно, но ознакомившись уже в суде с материалами уголовного дела, я осознал всю положения обвиняемого З., который на всём протяжении предварительного следствия, отказавшись от адвоката по назначению, защищаясь сам, вообще не признавал своей вины, а после его задержания и ареста не только не выполнил требования ст. 217 УПК РФ, то есть не ознакомился с материалами уголовного дела, а за один день с его участием были проведены все следственные действия, где он полностью признал свою вину, даже заранее расписавшись в том, что ему было выдано обвинительное заключение, которое по моему ходатайству ему было вручено государственным обвинителем в судебном заседании.

Подсудимый З., согласно обвинительному заключению, органами предварительного следствия обвинялся по ст.ст. 117 ч. 1; 119; 30 ч. 3, 167 ч. 2; 167 ч. 2; 325 ч. 2; 325 ч. 1; 327 ч. 1; 167 ч.1; 167 ч.1; 167 ч.2; 139 ч.1; 30 ч. 5, 139 ч. 1 УК РФ, то есть в том, что:

«… в период с 17 апреля 1999 года по 3 сентября 1999 года включительно З. истязал Светлану, путём нанесения ей побоев, причинял физические и психические страдания, так 17 апреля 1999 года в период с 20 до 24 часов З. находясь дома в квартире Светланы стал выражаться нецензурно в её адрес и в ссоре нанёс ей несколько ударов руками по лицу, телу, шее, причинил ссадину в левой заушной области, ссадины в поясничной области, кровоподтёк на правом плече, не повлекшие вреда здоровью;

6 июня 1999 года в 15 часу в квартире Светланы З. во время ссоры с целью причинения физических страданий, умышленно ударил рукой в лицо и несколько раз сковородой по голове Светланы, причинил физическую боль, телесные повреждения в виде кровоподтёков, степень тяжести которых потерпевшей не определялась, подтверждён данный факт свидетелем Ю.;

3 сентября 1999 года около 9 часов около дома З. встретил Светлану и на почве личных неприязненных отношений, возникших во время ссоры из-за квартиры, с целью унижения и причинения физических страданий, умышленно толкнул её руками в грудь и нанёс несколько ударов рукой в лицо, причинив ей кровоизлияние в слизистую верхней губы не повлекшее вреда здоровью;

06.09.1999 года совершил преступление, предусмотренное ст. 167 ч. 1 УК РФ, то есть поджог квартирного звонка на лестничной площадке, стоимостью 10 рублей;

Весной 1999 г. после того, как Светлана оставила свой паспорт в сумочке в попутной машине, а З. выкупил паспорт у неустановленного лица и уничтожил его;

С 20 июля по 3 августа 1999 года, не имея права на владение, пользование и распоряжение жильём, воспользовавшись отсутствием хозяйки дома Светланы, которая выезжала на юг, путём взлома замков входных дверей, умышленно, незаконно проник в квартиру и временно проживал в ней, пока не был обнаружен матерью Светланы;

23 октября 1999 года, ночью около 1 часа З. пришёл к квартире Светланы с целью умышленного уничтожения чужого имущества, облил бензином и совершил поджог входной двери квартиры, в которой проживает бывшая жена Светлана, приставил к общей двери соседних квартир на лестничной площадке металлическую трубу, в результате огнём была повреждена обшивка входной двери квартиры, причинён значительный ущерб на сумму 500 рублей.

Обвиняемый З. свою вину в совершении двенадцати умышленных преступлений … признал в полном объёме ».

Потерпевшая Светлана в судебном заседании открыто и цинично заявила, что полностью поддерживает обвинение, что пока З. содержался в СИЗО, она с ним развелась, что выписался он из квартиры добровольно, так как ей изменял, он при себе постоянно носил шило, которым ей угрожал и один раз даже ткнул в шею, кроме того, она его предупреждала, что если он не уедет и будет судиться за квартиру, то она его посадит, так как по сей день не может простить ему постоянных измен и что она хотела ему отомстить за себя и своих близких.

На вопрос подсудимого З.: «С твоих слов получается, что это месть за измену, которой не было и не могло быть?» Светлана ответила утвердительно и в сердцах сказала, что она всё ещё любит его, хотела сказать ещё что-то, но остановилась от окрика матери: «Светлана, ты что делаешь!?»

Со стороны обвинения в судебном заседании в качестве свидетелей выступали две соседки и мать потерпевшей Светланы, которые в один голос утверждали, что подсудимый З. в последнее время вёл аморальный образ жизни, жил в гараже около дома и всегда был пьяницей и гулякой, и даже в гараж умудрялся приводить женщин вольного поведения. Одна из свидетелей — Ю. поведала суду, что она лично, случайно заглянув вечером в приоткрытую дверь квартиры Светланы, увидела как З. ударил Светлану кулаком в лицо и сковородой по голове. Когда это было и куда конкретно были нанесены удары она показать не смогла, так как забыла, кроме того, она плохо видит. Зато она рассказала, что буквально перед самым судом З. лично рассказал ей, что сам добровольно выписался из квартиры и переписал всё своё имущество на Светлану, чтобы ему дали ещё одну квартиру на работе. На мой вопрос, зачем же З. тогда начал судиться, чтобы забрать квартиру обратно, и знает ли она, что З. находится под стражей с 03.11.2011 г., уже более четырех месяцев, отвечать на мои вопросы категорически отказалась без объяснения причин.

Обстановка в судебном заседании была удручающей, в судебном заседании налицо был обвинительный уклон в сторону подсудимого З., так как в суде непосредственно не исследовались все доказательства, на оглашении которых настаивала сторона защиты, а доказательства исследовались выборочно в нарушение требований ст. 240 УПК РФ, рассмотрение ходатайств защиты и подсудимого откладывалось и в последующем не рассматривалось в нарушение требований ст. 121 УПК РФ, судья задавала вопросы свидетелям до их допроса сторонами в нарушение требований ч. 3 ст. 278 УПК РФ. Судом немотивированно было не удовлетворено моё ходатайство об осмотре вещественных доказательств в нарушение требований ст. 284 УПК РФ, допрос подсудимого З. был начат судом, где председательствующий судья стала задавать ему вопросы до его допроса адвокатом, чем грубо нарушила требования ч. 3 ст. 275 УПК РФ, на все мои ходатайства о занесении возражений против действий председательствующего в протокол судебного заседания на основании ч. 3 ст. 243 УПК РФ, суд не реагировал.

Ещё более усугублялось положение подсудимого З. его поведением, где он напрочь забыл обо всём, что нами было оговорено до судебного заседания по поводу позиции защиты, и стал неуправляемым, остро реагировал на всё, что по его мнению казалось ему неправдой, вскакивал, выкрикивал с места, прерывал потерпевшую и свидетелей и не давал им отвечать на вопросы суда и государственного обвинителя, не реагировал на замечания председательствующего грубил и вёл себя вызывающе. Председательствующий судья неоднократно делала ему замечания, останавливала судебный процесс и давала мне время успокоить подсудимого З., но затем всё начиналось заново и с ещё большей агрессией. Подсудимый З. судом дважды удалялся из судебного заседания, при допросе потерпевшей Светланы и её матери, так как он их оскорблял, в том числе и нецензурными словами.

Ещё более дерзким и непримиримым было его выступление в судебном заседании, где, совершенно забыв об инстинкте самосохранения и о совместно выработанной позиции защиты, он рассказал, что ему после задержания и ареста угрожали и применяли недозволенные методы ведения следствия, заставили всё подписать, лишили адвоката, говорил только о наболевшем и понятном лишь ему одному, угрожая и обвиняя во всех смертных грехах свою бывшую жену и её мать и ни одного слова в свою защиту, а наоборот, как будто хотел сделать себе ещё хуже, сам рассказал и признал, что он действительно весной 1999 года за большие деньги выкупил паспорт Светланы у неизвестного ему лица, вырвал листы с пропиской из её паспорта и вставил страницы 9, 10, 15, 16 в свой паспорт, так как это была его квартира и он был в ней всю жизнь прописан, а когда Светлана не отдала ему его паспорт, он получил новый без регистрации, затем он уничтожил её паспорт, признался он и в том, что 23.10.1999 года он действительно поджег входную дверь, где проживала его жена, так как в квартире был посторонний мужчина и там была пьянка, признал он и факт проживания в квартире его бывшей жены с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, в период отсутствия Светланы, так как эта квартира его и в ней стоит мебель его и его мамы.

На вопрос государственного обвинителя, толкал ли он 03.09.1999 года Светлану руками в грудь и наносил ли ей удары рукой в лицо, подсудимый З. ответил утвердительно, а на вопрос, угрожали ли вы Светлане 06.09.1999 г., будучи у неё в квартире и поджигали ли вы её личное имущество и ковёр, от ответил, что она его не пускала и не отдавала его вещи и паспорт, поэтому он выругался и мог ей что то сказать, что бы она знала, что он мужчина и тоже что-то может, что ковёр его матери и он может его сжечь и что возможно он повредился от брошенной им сигареты.

На что, полностью удовлетворённый допросом подсудимого З. государственный обвинитель сказал, что у него больше вопросов ни к кому нет, так как подсудимый З. в полном объёме признал свою вину и все двенадцать составов преступлений и даже более того, на что он рассчитывал.

Попросив время для подготовки к прениям и с согласия подсудимого З. в защитительной речи мной было обращено внимание суда на грубые нарушения УПК при проведении предварительного следствия и в судебном заседании, на то, что свидетели обвинения, мягко говоря, заблуждаются или кем-то введены в заблуждение и все без исключения являются заинтересованными лицами.

По существу предъявленного З. обвинения:

по ст. 119 УК РФ (угроза убийством) и ст. 30 ч. 3, 167 ч. 2 УК РФ (поджог линолеума и ковра) по эпизоду от 06.09.1999 года я доказал, что такого факта не было, как не было и очевидцев произошедшего. По данному эпизоду мною в судебном заседании было приобщено ранее вынесенное Постановление следователя о том, что в действиях З. нет ни угрозы убийством, не было применения шила и угроз, не было и никакого поджога, и данное Постановление никем не обжаловалось и не отменялось;

по обвинению по ст. 325 ч. 2 УК РФ (хищение паспорта), совершенного весной 1999 года, где следователь в обвинительном заключении написал, что данный эпизод доказан фактом отсутствия документа, не был найден гражданин, продавший обвиняемому З. паспорт Светланы, не был найден и изъят паспорт Светланы, как не было и других никаких доказательств по данному факту обвинения;

обвинение по ст. 167 ч. 1 УК РФ (умышленное уничтожение и повреждение имущества, поломка замков на 1 000 рублей) в период с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, по ст. 30 ч. 3, 139 ч. 1 УК РФ (покушение на проникновение в жилище) от 29.08.1999 года и по ст. 167 ч. 1 УК РФ (уничтожение имущества — замка на 250 рублей) никем из свидетелей не подтверждено и не доказано, сломанные замки с места преступления не изымались, не осматривались, экспертиза по ним не проводилась.

По этим семи эпизодам обвинения я просил суд оправдать подсудимого З., так как они в судебном заседании не доказаны и не нашли своего подтверждения, по остальным — пяти эпизодам обвинения (ст.ст. 117 ч. 1, 167 ч. 2, 325 ч. 1, 327 ч. 1, 139 ч. 1 УК РФ), которые подсудимый З. безусловно признал на следствии и в судебном заседании, так как у него был изъят его паспорт с листами из паспорта Светланы и была проведена экспертиза; он был задержан нарядом милиции, который вызвала мать Светланы, в квартире Светланы в период её отсутствия и в судебном заседании по поводу его задержания в чужой квартире был оглашен рапорт работников милиции; в его гараже была найдена канистра с бензином, с помощью которой был осуществлён поджог и в судебном заседании был оглашен акт экспертизы с неопровержимыми доказательствами; были и другие доказательства вины подсудимого З., поэтому, в связи с частичным признанием подсудимым своей вины, ранее он не судим, тяжких последствий от его действий не наступило, отягчающих обвинение обстоятельств по делу не установлено, я просил признать эти обстоятельства смягчающими наказание и назначить подсудимому З. наказание с применением требований ст. 73 УК РФ, то есть применить условное осуждение и из-под стражи отпустить, то же самое в последнем слове просил и подсудимый З.

03.03.2000 года, в отношении подсудимого З., был постановлен Приговор, в котором суд разделил мнение защиты и, несмотря на признание подсудимым всех 12 составов обвинения, признал его виновным только по пяти безусловно доказанным и признанным подсудимым, по ст.ст. 117 ч. 1; 325 ч.1; 327 ч. 1; 167 ч. 2; 139 ч. 1 УК РФ, это изъятый со следами подделки паспорт З., его подделка для получения прописки и уничтожение паспорта Светланы, поджёг и проникновение в жилище, из которого его забрали сотрудники милиции, а по остальным семи преступлениям: ст.ст. 119; 30 ч. 3, 167 ч. 2; 167 ч. 1; 30 ч. 3, 139 ч. 1; 325 ч. 2; 167 ч. 1; 167 ч. 1 УК РФ подсудимый З. был оправдан (дословно из Приговора суда): «… обвинение по ст.119 УК РФ, как угроза убийством, обвинение по эпизоду 06.09.1999 года, поджог линолеума и ковра по ст. 30 ч. 3, 167 ч. 2 УК РФ; 167 ч. 1 УК РФ, обвинение по ст. 325 ч. 2 УК РФ за хищение паспорта у Светланы, обвинение по ст. 167 ч. 1 УК РФ по умышленному уничтожению и повреждению имущества с 20.07.1999 года по 03.08.1999 года, где он сломал замки на 1 000 рублей, обвинение по ст. 30 ч. 3, 139 ч. 1 УК РФ по эпизоду от 29.08.1999 года по покушению проникновения в жилище и по ст. 167 ч. 1 УК РФ и ст. 167 ч. 1 УК РФ уничтожение имущества на 250 рублей не нашли подтверждения и подлежат исключению из обвинения З., по эпизоду поджога 06.09.1999 года очевидцев содеянного нет, к тому же ущерб 10 рублей нельзя признать значительным, и по данному эпизоду обвиняемого З. также оправдать».

Меня поразило провозглашенное судом: «Обсуждая вопрос о назначении меры наказания, суд принимает во внимание тяжесть содеянного, личность подсудимого. Поведение З. представляет опасность для потерпевшей и её семьи, так как он систематически её избивал, поджигал квартиру и во избежание более тяжких последствий наказание З. определяется с лишением свободы», так как при таком снижении объёма обвинения я считал условную, то есть с применением ст. 73 УК РФ, меру наказания, законной и обоснованной, но выслушав описательно-мотивировочную и резолютивную части обвинительного Приговора я был ещё более поражён его суровостью и не справедливостью, так как из Приговора суда следовало (дословно): «… З. признать виновным … и назначить наказание по ст. 117 ч. 1 УК РФ — 2 года лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ — 1 год 6 месяцев лишения свободы, по ст. 327 ч. 1 УК РФ — 1 год лишения свободы, по ст. 325 ч. 1 УК РФ — 6 месяцев лишения свободы, по ст. 139 ч. 1 УК РФ — 6 месяцев исправительных работ с удержанием 20% заработной платы в госдоход.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ путём частичного сложения наказаний окончательно определить 3 года лишения свободы. Наказание отбывать в исправительной колонии общего режима. Исчислять срок отбытия с 03.11.1999 года. Меру пресечения содержание под стражей не изменять. Приговор может быть обжалован или опротестован в 7 суточный срок в Тюменский областной суд, осужденным в тот же срок со дня вручения копии приговора с подачей жалобы через … суд г. Тюмени».

Справедливости ради, хочу отметить, что Приговор от 03.03.2000 года был вынесен более чем мягкий, так как подсудимый З. был осужден по пяти совершенным им преступлениям, два из которых: ст. 117 ч. 1 УК РФ и ст. 167 ч. 2 УК РФ, согласно ст. 15 ч. 3 УК РФ являлись преступлениями средней тяжести, за которые предусмотрено максимальное наказание до трёх и до пяти лет лишения свободы, преступления по ст. 325 ч. 1 УК РФ, ст. 327 ч. 1 УК РФ и ст. 139 ч. 1 УК РФ относятся к преступлениям небольшой тяжести и так же предусматривали лишение свободы до одного и до двух лет, кроме ст. 139 ч. 1 УК РФ, которая предусматривала максимальное наказание — исправительные работы на срок до одного года, либо арест на срок до трёх месяцев.

Мой подзащитный З. категорически отказался писать Кассационную жалобу и обжаловать Приговор. Написав Кассационную жалобу за обвиняемого З. я пришёл к нему в СИЗО и ещё раз попытался убедить его подписать уже готовую жалобу, которую он прочитал и полностью с ней согласился, но подписать вновь отказался, сославшись на то, что Приговор отменят и дадут ещё больший срок, так произошло с его сокамерником, и никакие мои доводы не смогли его убедить в обратном, тогда я сам обжаловал Приговор и написал Кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам Тюменского областного суда от своего имени, где описал все вышеизложенные в данной статье нарушения закона, сослался на предвзятость и обвинительный уклон суда в судебном заседании в сторону подсудимого З. и на то, что по каждому эпизоду обвинения суд в Приговоре указал, что доказательством вины обвиняемого являются показания обвиняемого, в которых он признал себя виновным, что не соответствует действительности, а как же презумция невиновности (ст. 14 УПК РФ)? Написал я и о значительном снижении объёма обвинения, и о полном признании З. своей вины на предварительном следствии и в суде, о том, что З. ранее не судим, обстоятельств, отягчающих наказание судом не установлено, так как конкретно они в Приговоре не указаны, на основании этого я просил вышестоящий суд признать эти обстоятельства смягчающими наказание и изменить Приговор от 03.03.2000 года, назначив обвиняемому З. наказание с применением ст. 73 УК РФ, то есть условно.

23.05.2000 года, почти через три месяца после вынесения Приговора, Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда, согласилась с моим мнением и в полном объёме удовлетворила мою Кассационную жалобу в интересах З., указав (дословно): « … Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката, судебная коллегия считает Приговор суда подлежащим изменению в части меры наказания. З. ранее не судим, тяжких последствий от его действий не наступило, виновным себя признал. Эти обстоятельства судебная коллегия признаёт смягчающими наказание. В то же время суд первой инстанции в Приговоре не указал, какие обстоятельства он признал отягчающими наказание. Согласно же ст. 314 УПК РСФСР суд должен указать в Приговоре на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание виновного, но этого не сделано. Коллегия приходит к выводу о возможности его исправления без отбывания наказания в местах лишения свободы и определения назначенного наказания условным, с применением ст. 73 УК РФ.

В силу изложенного, руководствуясь ст.ст. 332, 339, 342 УПК РСФСР, судебная коллегия определила:

Приговор … районного суда города Тюмени от 03.03.2000 года в отношении З. изменить: в силу ст. 73 УК РФ назначенное наказание в 3 года лишения свободы определить условным с испытательным сроком в 2 два года.

Обязать З.: не менять постоянного места жительства без уведомления милиции.

Не посещать квартиру потерпевшей Светланы.

Меру пресечения З. изменить и из-под стражи немедленно освободить.

Кассационную жалобу адвоката удовлетворить в полном объёме.

Мой подзащитный и осужденный З. в судебном заседании вёл себя тихо, отказался поддержать мою Кассационную жалобу и показал, что он сам ничего не писал и не просил адвоката её писать, но домой пойти хочет.

Прошло более семи лет после вступления Приговора в законную силу и освобождения Тюменским областным судом моего подзащитного З. из-под стражи, когда мы случайно встретились. В приватной беседе он поведал мне, что у него всё в порядке, он работает директором той самой фирмы, и она сейчас процветает, он опять женился на той самой Светлане, они купили загородный дом, где проживают и воспитывают сына Виталия, которого взяли из детского дома.

Он пригласил меня в гости, но я вежливо отказался, сославшись на занятость, вспомнив выступления в прениях сторон в судебном заседании Светланы и её матери, требовавших от суда самого строго наказания для подсудимого З., так как я не знаю, да и не хочу знать истинной причины, побудившей двух любимых З. женщин: жену Светлану и её мать, поступить подобным образом, выбросить его из квартиры в гараж, где он длительное время в холодное время года проживал как бездомный пёс, а они обе продолжали утверждать, что любят его и только хотят отомстить за измену, я не верю и не могу поверить в их искренность и хотя бы элементарную порядочность.

От себя хочу сказать, что месть стремится нанести возможно больше зла противнику: другу или мужу, как в нашем случае и многое не согласуется со взглядами обиженных женщин, но они живут в этих ошибочных понятиях под воздействием кого-то или, как в нашем случае, своей матери, хотя любят его и даже, может быть, без него не могут жить.

Месть — одна из сильнейших эмоций и не из тех, которые приносят нам радость и порой заставляют нас совершать немыслимые поступки, за которые потом бывает стыдно. По этому поводу я вспомнил фразу «Кого любим, того и наказываем», а впрочем в данном случае подходит афоризм А. Дюма -отца: «Кто мстит, иногда жалеет о совершенном; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом».

Я считаю, что по данному уголовному делу, мной были использованы все законные средства для защиты интересов подсудимого З., хотя порой клиенту в большинстве случаев безразлично, какими средствами адвокат добьётся нужного результата, но мне лично и нашей адвокатской корпорации это небезразлично, поэтому я всегда добросовестно, принципиально и настойчиво, до конца стараюсь отстаивать свою позицию по делу, пока не исчерпаю все возможности и не пройду все инстанции, а по данному уголовному делу я был уверен в своей правоте и не согласился даже с мнением своего доверителя — подсудимого З., отказавшимся обжаловать столь суровый и незаконный Приговор.

Я никогда не склонялся даже перед устоявшейся судебной практикой и порой именно мои доводы в судебном заседании приводят к ломке многолетней порочной практики в уродливом применении законов, что практически всегда приводит меня к благоприятным и положительным результатам для моих доверителей и подзащитных по уголовным и гражданским делам. Чего и Вам, мои коллеги и друзья, желаю!

ТВОРЧЕСТВО АДВОКАТОВ

ПАМЯТЬ

Я помнить буду до конца

Тот год, как самый страшный сон.

Как пот ручьём стекал с лица

И жёг от гнева в горле ком.

И как точил надежды червь

Мозги и нервы по ночам,

Как паутиненела дверь

К родным лужайкам и домам.

И как немытые враги

Смеясь, обгаживали Русь

Как врали радиокруги,

Что скоро я домой вернусь.

Как нас пытались ущипнуть, «Мол, надо было не лететь!»

И как старался враг согнуть, чтоб в ихней вере преуспеть.

И над барханами стелясь, Я до сих пор ещё лечу.

И не ища, как «кто-то», грязь,

Всё помню, знаю и молчу!

05.07.98 г.

Шарпатов В.И.

СТАЖЕР

Всем студентам в назиданье

я стажер, вот наказанье.

Институт я свой любил,

но ученье завершил.

В адвокатуре срок отбывал

много нового пооткрывал.

С жаром здесь учат стажеров

будь то дети мы мажоров.

А вечерами я мечтал

и задачи всё решал.

Думал о суде и о себе,

об адвокатской среде.

Клянемся, клянемся,

свою коллегию защищать,

никогда не забывать,

и сердце ей свое отдать.

Батурин П.П.